Лоренцо Беретта
Шрифт:
— Лоренцо, — поприветствовал Данте с края пространства, которое они создали между ящиками с оружием и боеприпасами. При звуке моего имени все замерли. Мои парадные туфли стучали по бетонному полу, с каждым шагом приближая меня к мужчине, привязанному к стулу посередине.
Кровь текла по его лицу и руке — руке, на которой не было кисти. Я уже преподал ему один урок, но, по-видимому, этого ему было недостаточно. Я прошел мимо дяди Антонио, его рубашка была забрызгана кровью. Он был человеком, который научил меня лучшему способу
Сбоку стоял еще один стул — стул, приберегаемый специально для меня. Возможно, мне и хотелось запачкать руки, но не раньше, чем дядя Антонио повеселится. Я кивнул мужчине, привязанному к стулу, — мужчине, которого я видел в ночь своей свадьбы. Он не умолял оставить ему руку, и он не просил прощения. Нет, он искал другой предлог, чтобы попытаться облапошить меня.
Я расстегнул пуговицу на своем пиджаке, опустился на свое сиденье и помахал рукой в воздухе, давая знак дяде Антонио продолжать.
Он шагнул вперед, сжимая в руке плоскогубцы.
— Держи его голову, Данте, — процедил дядя Антонио сквозь зубы. Данте схватил мужчину за голову, и Антонио приступил к работе, вырывая зубы по одному. Он действовал методично, сначала нижние зубы, а затем верхние.
Я откинулась на спинку стула, пытаясь набраться терпения и позволить Антонио удовлетворить свои желания. Ему нужно было подвергать себя пыткам. Ему это было нужно, чтобы стать мужчиной, в котором нуждалась моя тетя Вивианна. И с абсолютной ясностью я понял, что не так уж сильно отличаюсь от него. Все дело было в равновесии. Равновесие, которое находишь только тогда, когда приходит время.
И это время для меня настало.
Дядя Антонио повернулся и, схватив свой любимый нож, вонзил его в грудь и живот мужчины. Он взмахнул его запястьем, разрезая почки. Он знал человеческий облик лучше, чем большинство врачей. Он знал, куда бить, когда и по чему промахиваться. Все дело было в том, чтобы сохранить им жизнь как можно дольше и причинить как можно больше боли.
Я моргнул, когда дядя Антонио держал в руке электрошокер. Когда он впервые учил меня всему этому много лет назад, мы им не пользовались. Вместо этого мы использовали провод под напряжением. Но электрошокер был проще… и жестче. Я усмехнулся. Это всегда было моей любимой частью.
Он бросился вперед, вонзив электрошокер в порез, который сделал у себя на животе, поджарив его внутренности ровно настолько, чтобы мужчина взвыл от боли.
Его голова склонилась набок, глаза пытались сфокусироваться на чем-то одном, и когда он заметил меня, он рассмеялся, изо рта у него потекла кровь.
— Ты понятия не имеешь, что тебя ждет. Я сузил на него глаза.
— Тебе конец. Кровь рекой лилась по его груди, открытые раны не затягивались по мере того, как из него вытекала кровь.
— Я закончил?
Я встал, моя грудь тяжело вздымалась.
— Да. Он булькнул, закрыв глаза. Я шагнула вперед, и
— Ты и твоя новая жена.
Я увидел красный цвет, демон внутри с ревом пробудился к жизни и взял верх, когда я потянулся за своим пистолетом. Он не сказал ни слова, но теперь он не заткнулся, и как раз в тот момент, когда его сердце готово было выскочить из груди, я протянул руку, прижимая пистолет к его голове, в то время как дядя Антонио стоял с окровавленным электрошокером, готовый нанести ему еще один удар током.
— Говори— рявкнул я на него.
— Они… — Он закашлялся, из него брызнуло больше крови, чем раньше. — Идут за тобой.
— Кто? Я прижал пистолет к его виску, требуя ответа. Я нажил врагов только из-за своего имени. За мной всегда кто-нибудь приходил, но когда он поднял голову и встретился со мной взглядом, ему удалось прохрипеть:
— Я из ФБР.
Мое внимание переключилось на мужчин в комнате, я увидел их потрясенные лица. Даже дядя Антонио был сбит с толку.
— Кто, блядь, его проверял? Я закричал.
— Я сказал Данте сделать это, — сказал Кристиан тихим голосом. Он знал, что облажался, но и мой брат тоже. Я пытался сохранять спокойствие, но это было действительно чертовски трудно, когда передо мной сидел агент ФБР, мертвый по меньшей мере на семьдесят процентов.
— Это правда? Спросил я Данте, поворачивая шею из стороны в сторону. Его глаза расширились. Он понял, что облажался. Человек, который должен был стать моим заместителем, даже не проверил биографию того, кто пытался проникнуть внутрь.
— Я…
— Прикончи его, — сказал я так спокойно, что сам удивился. Я медленно убрал пистолет.
— Ты облажался. Теперь ты это исправишь.
Я махнул рукой мужчине передо мной.
— Прикончи его, затем разруби на куски и избавься от него на всех четырех концах штата. Я шагнул к Данте.
— Я не хочу видеть твою чертову физиономию в моем доме, пока ты не научишься быть настоящим гребаным солдатом.
Я только что провел границу между семьей мафии и кровью. Кровь всегда должна была быть на первом месте, но он облажался, и моей работой было преподать ему урок. Чтобы показать ему, как ты действовал, когда был солдатом. Ты выполнял дерьмовую работу. Ты заслужил свои нашивки. Я должен был, а теперь и он сделает то же самое.
Я развернулся, не оборачиваясь к дерьмовому шоу, когда звук выстрела завибрировал по складу. Он был прав. Они придут за мной. Федералы никогда не оставляли людей без присмотра. Они этого так не оставят, ни сейчас, ни когда-либо.
Данте облажался, но и я тоже. Я потерял бдительность. Я отвел глаза от приза. Но больше я этого не сделаю. Я бы никому не позволил подвергать риску мою семью — подвергать риску Аиду.
Глава 15
Аида