Лотерея для неудачников
Шрифт:
Генка чертыхнулся, подошел к Валечкиному столу, набрал какую-то комбинацию клавиш и, безрезультатно прождав минуту, выразительно чертыхнулся:
– Да чтоб тебя, железо проклятое… Ты, Валечка, честно ответь: чем таким заболела, что от твоих прикосновений все железки летят?
– Не знаю я, – едва не плача, прошептала Валечка, – честно не знаю, Генка. Совершенно обезумела техника…
– Эх ты, Валечка, – укоризненно покачал головой Генка. – Сразу видно, что юзер. Техника с ума не сходит – мозгов у нее нет. Чего-то, значит, не так делаешь…
– Наверное…
Валечка
Слава богу, Генка – гений техники – разобрался и с компьютером.
– Садись, дитя неразумное, – кивнул он Валечке, – работает все. А вообще, мой тебе совет, возьми отпуск да отдохни мальца. Может, и техника ломаться перестанет…
– Угу, – поддакнула проходившая мимо Галина Вячеславовна. – Пересидела, видать, наша завскрепкой за компьютером.
Валечка вздохнула. Если бы да кабы… Она бы и рада взять отпуск, только дадут ли? А если дадут, так за свой счет. Да и потом, на те собачьи слезы, что выдаст ей Анна Васильевна, отдохнуть-то толком не получится. Придется сидеть все две недели дома. И что это за отпуск?
Глава 6
Причины и следствия
Последние дни Валечка чувствовала себя тревожно. Эта тревога чернильной кляксой расплывалась по душе и с каждым днем становилась все больше и больше. Впрочем, тревога была вполне обоснованной. Всю последнюю неделю в офисе происходили странные вещи. Возможно, никто этого не замечал, но Валечка, «завскрепкой», секретарь, помощница и уборщица по совместительству, не только чувствовала, но и видела: что-то не так.
Все предметы в небольшом офисе «Трэвел пипл» словно взбесились. Папки, раньше аккуратненько лежавшие на полочках, с которых Валечка ежедневно стирала пыль влажной тряпкой, постоянно падали. Лампочки Валечка меняла раньше, дай бог, раз в полгода, а теперь они перегорали почти каждый день. Техника, с которой раньше Валечка была если не на «ты», то уж точно на «вы», ломалась так часто, что даже сисадмин Гена разводил руками и не мог понять, в чем тут дело. И все это было как будто делом рук Валечки, хотя она не прикладывала к этому ни малейших усилий. Напротив, изо всех сил старалась, чтобы ничего подобного не произошло. Но чем больше она старалась, тем чаще замечала, что получается все с точностью до наоборот. Слава богу, пока это замечала лишь Валечка. А сисадмин Гена даже в шутку называл ее «вирусом». Потому что одному вирусу под силу заставить ломаться всю оргтехнику одновременно.
В среду Валечке снова звонила мама, у которой, как обычно, все было хорошо. Но ее голос зазвучал так, словно она недавно плакала или сильно простудилась. Валечка почувствовала себя виноватой: она не приезжала домой уже больше месяца. А маме, наверное, очень хочется ее увидеть.
Поездку в Жуковский Валечка планировала на четверг. Анна Васильевна, по обыкновению, уедет раньше, поэтому рабочий день будет коротким. К тому
Славик не звонил ей несколько дней, с того самого воскресенья, и у Валечки появилось тихое подозрение: а не бросил ли он ее? Это вполне в духе Славика. Исчезнуть так же незаметно, как он и появился в ее жизни.
Валечка могла бы позвонить сама, чтобы получить хотя бы какую-то определенность, но ей было страшно услышать долгие телефонные гудки и окончательно убедиться в том, что говорить с ней не желают.
Она испытала невероятное облегчение, когда поздно вечером услышала знакомую мелодию, раздающуюся из сумочки.
– Славичек! – обрадованно крикнула она в трубку и тут же пожалела об этом, потому что тут же услышала раздраженное:
– Ну просил же…
– Ой, извини… – смущенно пробормотала Валечка. Вся радость от звонка схлынула, уступив место знакомой тревоге.
«Сейчас он скажет, что бросает меня», – застучало в висках.
– Да ладно, зай, – вопреки ее ожиданиям ответил Славик. – Я уже почти привык. Ну как ты там? Чего не звонишь?
– Замоталась, – соврала Валечка, чтобы его не расстраивать. – На работе не все гладко.
– Да? Фигово… У меня тоже куча-мала неприятностей. Может, встретимся завтра?
– В четверг? Я вообще-то к маме собиралась. Единственный день, когда я пораньше закончить смогу. Совершенно никак не получается. Разве что совсем вечерком?
– Вечерком – это во сколько? – поинтересовался Славик. Валечка даже на расстоянии почувствовала, как он нахмурил свои светлые брови.
– Часиков в десять.
– Поздновато.
– Может быть, в девять?
– Мне вообще-то выспаться надо.
– Ты можешь ко мне приехать с ночевкой. Ленки вроде не будет. Она в какой-то ночной клуб.
– Посмотрим. Ладно, зай, я тебе позвоню.
– Хорошо.
Долгожданный звонок не принес никакой радости. Как, впрочем, и все, что происходило с ней в последнее время. Валечка подумала, что у нее, возможно, началась депрессия, надуманная, как говорил Славик, болезнь.
«Надо пытаться радоваться жизни, – вяло рассуждала Валечка. – В конце концов, не все так плохо, бывает и хуже. У меня вот есть любимый человек, а у кого-то нет. Есть где жить, пусть и на съемной квартире, а для кого-то единственный дом – чердак в какой-нибудь многоэтажке…»
Только отчего-то все эти рассуждения, верные и логичные, не приносили желанного удовлетворения. Валечка чувствовала тревогу, но, что самое страшное, за этой тревогой не крылось ничего, кроме пустоты.
Валечка уповала на четверг, но и он начался не с той ноги. Пока Ленка, наслаждаясь утренним кофе, взахлеб рассказывала о своем юном романтичном кавалере, Валечка возилась с дверцей в тумбочке, которая одному богу известно как умудрилась слететь с петель. В результате на работу она опоздала на целых десять минут, за что получила нешуточный нагоняй от Анны Васильевны, которая сегодня была в отвратительном расположении духа.