Ловчила
Шрифт:
— Все, все, ребята, я понял, — произнес он трусливо. — Я все скажу! В субботу ночью я ездил на ферму.
— На какую еще ферму? — сменил майор гнев на милость.
— На птицеферму. Там сторож мне по дешевке курочек сбывает, — торопясь, говорил Рамиль. — Мы их дома с женой рубим, ощипываем, потрошим и на базаре продаем.
— Ага! — чему-то обрадовался майор. — Паниковский, отдайте гуся!.. Женя, пригласи сюда Юсупова из отдела краж. Он мне недавно говорил, что на птицеферме работники жалуются, будто птица у
Селиванов ушел и через несколько минут вернулся в сопровождении рослого брюнета в форме капитана милиции.
— Здравствуй, Боря! — голосом, похожим на раскаты грома, сказал Юсупов и пожал Хвостову руку. Длань Бекбулатова, привставшего с заискивающим видом, он обошел вниманием и похлопал охранника по плечу так, что из костюма вылетело облачко пыли. — Так вот какой ты, петушок, любитель курочек! — Жизнерадостный капитан потрепал охранника за обвислую щеку. — Давненько я тебя разыскиваю. Ну, пойдем, пойдем, расскажешь, как курочек воровал!
Широким шагом капитан направился к выходу. Бекбулатов, раболепно согнувшись и заглядывая в глаза, засеменил рядом, что-то бормоча. Он уже давал показания.
— Кто же из них все-таки убийца?! — воскликнул Женя, когда за Юсуповым и Бекбулатовым закрылась дверь. — У них у всех есть алиби!
— У кого-то оно фальшивое, — устало ответил майор. — Будем искать!
Глава восемнадцатая
На следующий день ранним утром Селиванова разбудил телефонный звонок. Женя не сомневался: в такую рань могли звонить только ему, поэтому, прикрывшись простыней, вскочил с кровати и рванулся к аппарату. Звонил Хвостов.
— Здравствуй, лейтенант. Что еще за новости? Звоню к тебе домой, а мама говорит, будто ты на спецзадании?
Женя издал короткий смешок и озорно оглядел великолепное тело Тани, мирно спящей на кровати.
— Да было здесь одно дельце. Матери не выдавайте!
— На преступление толкаешь? — хрустнул Хвостов. — Ладно, об этом потом. У нас ЧП. Рассказывать долго, подробности узнаешь на месте. Ты где?
— В городке Авиастроителей.
— Как раз по пути. Магазин мебельный на углу знаешь?
— Да.
— Выходи к нему минут через пятнадцать. Мы с Аликом заправимся, а потом захватим тебя. Поторапливайся!
Раздались гудки отбоя. Селиванов положил трубку и стал быстро одеваться. На завтрак времени не хватит. Да и неприлично лазить в чужом холодильнике. Подруга Тани уехала в отпуск и оставила ей ключи, присматривать за квартирой. Вот они вчера вечером зашли да так и остались на ночь. Женя позвонил домой и продиктовал матери номер телефона на тот случай, если будут искать. Пригодилось.
Селиванов умылся и критически оглядел себя в зеркало. Придется обойтись и без бритья. В следующий раз обязательно нужно прихватить бритву и зубную щетку.
— Женечка! — раздался из комнаты сонный голос. — Уже уходишь?
Вытирая лицо носовым платком, Селиванов вошел в зал.
— Срочно на работу вызывают.
— Который час? — промурлыкала девушка.
— Без десяти шесть.
Таня ужаснулась:
— Такая рань?! — Она повернулась на живот, обхватила руками подушку и, снова засыпая, пробормотала: — Я еще немножко посплю… Там в холодильнике масло… колбаса… сыр… позавтракай…
— Некогда. — Селиванов поцеловал девушку в щечку и, прошептав: — Вечером позвоню, — двинулся к двери.
Выйдя из подъезда, он обомлел. Оказывается, деревья уже цветут! Как же он этого раньше не замечал? Розовые и белые соцветья усыпали ветви. Похожие на стаи разноцветных бабочек, они, казалось, готовы были упорхнуть от малейшего дуновения ветерка. В воздухе витал особый, свойственный весне аромат.
Женя направился между домами к условленному месту. По утрам еще прохладно, и в своей тоненькой белой рубашке он основательно продрог.
Магазин, где можно было согреться, разумеется, еще закрыт. Поеживаясь, Селиванов принялся расхаживать по обочине. Наконец подкатил драндулет Алика.
— Ты чего вырядился, как на банкет? — высунувшись в окно, с ходу накинулся на помощника Хвостов. — Почему не форме?
— Это вы, товарищ майор, говорят, даже спите в ней, — парировал Селиванов. — А я не могу, галстук душит…
— …Вот потому ты и спишь в гражданке! — громыхнул майор. — Но уж если ты используешь эту одежду в качестве пижамы, то ее хотя бы изредка необходимо гладить, особенно перед работой!
Начальник был прав: одежда Жени была изрядно помята, однако он робко возразил:
— Я же не из дома, Борис Егорович.
— Это не мои проблемы.
Хотя Селиванов старался не дышать в сторону начальника, тот все равно учуял запах выпитого им накануне спиртного.
— И еще… С какого бы я не был похмелья, я обязательно бреюсь по утрам! — В доказательство, что он так и поступает, Хвостов театральным жестом провел тыльной стороной руки по своей до синевы выбритой щеке. — Тебе тоже не мешало бы перенять такую привычку.
Из-за спины майора Алик ободряюще подмигнул. Спасаясь от дальнейших сентенций, Селиванов юркнул в салон "УАЗика".
Там, оказывается, сидели Смыслов и Ахмедова. В полумраке Женя разглядел их заспанные лица и поздоровался:
— Доброе утро.
— Что, досталось от начальства? — в темноте озорно блеснули глаза патологоанатома.
— Бывает! — от крутого виража Селиванова бросило на скамейку. — Не в духе он чего-то с утра.
— Будешь тут в духе, когда тебя в такую рань поднимают, — продребезжал своим старческим голосом эксперт.