Ловец орлов
Шрифт:
Как я был горд и счастлив! На лошади я держался прямо, как палка, и заставлял лошадь гарцевать, делая вид, будто большого труда стоит справиться с таким горячим конем.
Мы переправились через реку и поднялись по северному склону на равнину. У опушки леса, тянувшегося на западе, мы заметили трех медведей; они выкапывали корни и перевертывали лапами камни, отыскивая мышей и муравьев. Мать согласилась со мной, когда я сказал, что мы охотимся не на медведей, и предложил ехать дальше. Нам попадались олени, антилопы, лоси. Наконец, отъехав далеко от реки, увидели мы стадо бизонов. Огромные животные, пощипывая траву, медленно поднимались на холм. Мы ждали, пока они не скрылись за холмом, и тогда только последовали
На вершине холма я отпустил поводья, и моя лошадь, давно уже почуявшая запах бизонов, помчалась галопом. От нас бизоны находились на расстоянии выстрела из лука. Я подъехал близко ж стаду, когда животные меня заметили и, задрав хвосты, обратились в бегство.
Выбрав жирного двухгодовалого бизона, я направил к нему мою лошадь и, подскакав чуть ли не вплотную, выстрелил. Пуля задела легкие, и кровь хлынула у него из ноздрей. Отъехав в сторону, я стал заряжать ружье. Сотни раз слышал я о том, как охотники на всем скаку пересыпают порох. Прислонив ружье к левому плечу, я насыпал пороху из рога на ладонь правой руки и попытался зарядить ружье, но неудачно — порох развеялся по ветру. Я повторил попытку и снова потерпел неудачу. — «Плохо дело! — подумал я. — Порох стоит слишком дорого, чтобы посыпать им равнину!» Приостановив лошадь, я бросил ружье в кусты и достал лук и стрелы. Мне не приходилось погонять моего горячего коня; он знал, что от него требуется, и я должен был только направить его к намеченному мной животному.
На этот раз я выбрал большую самку, такую жирную, что она не поспевала за стадом. Когда я в нее прицелился, она круто повернулась и побежала назад. Тотчас же повернула и моя лошадь; казалось, она во что бы то ни стало хотела догнать бизона. Я не ждал такого резкого поворота и едва не вылетел из седла, но, к счастью, успел уцепиться за гриву. Лошадь перешла в галоп и быстро догнала бизона. Поравнявшись с ним, я выстрелил ему в спину, и стрела задела сердце. Животное метнулось в сторону, сделало несколько прыжков и тяжело рухнуло на землю.
Не сразу удалось мне повернуть лошадь назад. Спрыгнув на землю, я осмотрел тушу бизона и подумал: «С ружьем я не умею обращаться, зато из лука стреляю хорошо». Эта мысль меня утешила. Мне было очень стыдно, что я рассыпал порох.
Подъехала моя мать и протянула мне ружье. Вслед за ней появилась и бабушка. Обе женщины видели, как я бросил ружье.
— Если бы ты был осторожен, ружье не выскользнуло бы у тебя из рук, — сказала мать. — А ведь оно не твое. Ты знаешь, что Красные Крылья очень им дорожит. Что бы мы делали, если бы ты его сломал?
— Старик понял бы, что нельзя давать ружье глупому мальчишке, — вмешалась бабушка.
Я промолчал. Мне не хотелось им говорить, что я нарочно бросил ружье. Мы перевернули большую самку так, чтобы удобно было сдирать с нее шкуру. Женщины принялись за работу, а я вскочил на лошадь и стал подниматься на ближайшую гору. Нужно было караулить, чтобы какой-нибудь неприятельский отряд не застиг нас врасплох.
На самой вершине горы я увидел старую яму, служившую когда-то для ловли орлов. Я сошел с лошади и осмотрел ее. На дне валялись гниющие листья, хворост, палки — остатки провалившегося настила или крыши. Разгребая мусор, я нашел человеческий череп и поспешил выскочить из ямы. Еще в детстве я слышал, что можно заболеть смертельной болезнью от одного прикосновения к человеческому черепу.
Я сел у края ямы и стал смотреть на череп, стараясь угадать, как он сюда попал. Будь это череп ловца орлов, погибшего в яме, я бы нашел здесь и весь скелет. Не подыскав никакого объяснения, я начал внимательно осматривать ловушку. Яма была узкая и глубокая; если бы я, прыгнув в нее, выпрямился во весь рост, над поверхностью земли виднелась бы только моя голова.
Я представил себе ловца орлов, притаившегося в этой ловушке. Над головой его — крыша из тонких палок и ветвей, а на этой легкой крыше лежит шкура волка, набитая травой. Из разреза в шкуре торчит кусок свежей печени. Ловец, спустившись в яму, притаился и терпеливо ждет орла. Но как заманивает он орла? Этого я не знал. Как удается ему справиться с сильной птицей? Мне говорили, что раны, нанесенные клювом и когтями орла, часто бывают смертельны. Как защитить себя от страшных когтей и клюва? Я не находил ответа, и мне стало грустно. «Пожалуй, правы те, которые говорили, что пройдет много-много зим, раньше чем я сделаюсь ловцом орлов», — подумал я.
Потом я вспомнил слова Красных Крыльев и ободрился.
— Этим летом я научусь ловить орлов! — воскликнул я.
Я посмотрел вниз на равнину и увидел бабушку и мать. Они уже содрали шкуру с самки и теперь направлялись к туше молодого бизона. Вскоре показались на равнине охотники из нашего лагеря. За ними ехали женщины. У подножия горы они остановились и перекинулись несколькими словами с моей матерью. Затем один из них повернул лошадь и въехал на гору. Это был Длинный Волк из клана «Никогда Не Смеются», юноша, на одну-две зимы старше меня.
— Что ты тут делаешь, Маленькая Выдра? — спросил он.
— Осматриваю ловушку, — отозвался я. — Единственное мое желание — стать ловцом орлов, но непременно этим летом.
— Ну, так что же? Будь ловцом!
— А по-твоему ловить орлов так же легко, как убивать?
— Конечно! Муж моей сестры говорит, что пост, молитвы, великие подвиги и испытания никому не нужны. Ловить орлов может всякий.
— Кто он такой — этот удивительный человек?
— Не смейся! Он умнее всех наших стариков. Он белый; живет в торговом форте Длинных Ножей на Большой реке. Хочешь, я тебе докажу, что он прав? Я починю эту ловушку и буду ловить орлов.
— Подойди ближе и загляни в нее, — сказал я, указывая на череп.
— Ха! Череп! — смеясь, воскликнул он. — А мой зять говорит, что бояться черепа и скелета очень глупо. Я ему верю и не боюсь этого черепа. Я починю эту ловушку, спущусь в нее, и череп будет мне служить подушкой! Но ты первый пришел сюда; быть может, ты сам хочешь испробовать эту ловушку?
— Нет, не хочу! — сердито ответил я. — Пожалуй, твой зять прав, говоря, что человеческие кости нам не страшны, но во всем остальном он ошибается. Ловить орлов — дело трудное, и нужно к нему подготовиться. Да, белые знают то, что нам недоступно! Они умеют делать порох, ружья и разные вещи из железа, но наши отцы знали то, что неведомо белым, и передали это знание нам. Твой зять никогда не ловил орлов; вот почему он думает, что это очень просто, и смеется над нами. А мне старики говорили, что ловец орлов должен быть выносливым, ловким и смелым, должен пройти через ряд испытаний и закалить свое тело. Если хочешь, избери тропу белых людей, а я пойду по тропе, указанной мне нашими стариками. Да, иди по тропе белокожих, но смотри, как бы не привела она тебя к гибели.
— Ха! Что мне птичья голова? note 4 — воскликнул он. — Не пройдет и месяца, как я наловлю много орлов, а ты… если ты и сделаешься ловцом, то очень не скоро… через много-много зим!
Он хлестнул свою лошадь и ускакал вслед за охотниками.
Длинному Волку я возражал не задумываясь, но когда он уехал, тоска охватила меня. Ведя лошадь на поводу, я стал спускаться с горы. Думал я о том, что, быть может, Длинный Волк прав. Мне старик указывает длинный и трудный путь, а он хочет идти кратчайшим путем.
Note4
Соответствует нашему «наплевать!» (Прим. перев.).