Ловелас и скромница
Шрифт:
— Что ж, порой они действительно производят впечатление слишком ветреных и ограниченных барышень, но я отношу это на счет возбуждения, в котором они пребывают из-за выхода в свет, — покривив душой, защитила Шарлотта не отличающихся умом дебютанток.
— Право, не знаю, какими нужно быть глупыми, чтобы находить удовольствие в балах, куда эти дряхлые старики тащатся, как на водопой! Однако, дорогая мисс Уэллс, когда же вы расскажете мне про вчерашний вечер?
— Но, кажется, модные балы вызывают у вас глубокое презрение? Так почему вас интересует, что там происходит? И вообще, сейчас не время для разговоров, вам следует думать об Америке!
— Но
— У меня есть оправдание — я легла спать только под утро, а у вас, мисс, его нет.
— Тогда почему бы вам сразу не рассказать мне, как прошел, бал у леди Уинтергрин, и покончить с этим? После этого я уже не смогу оправдать отсутствие у себя интереса к географии.
— Я положительно уверена, Изабелла, что вы допустили грамматическую ошибку в этом предложении — как и в его смысле.
— Мисс Уэллс, пожалуйста, расскажите, а не то мы с вами уснем от тоски!
— Я вижу, вы действительно невозможная безобразница, Изабелла Элстоун! — раздался вдруг характерный баритон мистера Шоу.
— Бен! — радостно воскликнула Изабелла, приведя Шарлотту в ужас своей фамильярностью.
— Сорвиголова! — Он подхватил бросившуюся к нему девушку и закружил ее, как будто ей было не пятнадцать лет, а всего лишь пять.
Шарлотта удостаивала Бена Шоу своим доверием в его отношениях с явно обожающей его девушкой. Когда речь шла о ее подопечных и других женщинах, с которыми его связывали узы более прочные, чем общая кровь, он демонстрировал подкупающие благородство и порядочность. Отношения между лордом Карнвудом и его давнишним другом были по-настоящему братскими и распространялись на сестер его светлости, которые тоже воспринимали мистера Шоу как родного брата. Лишь тем, кто находился за пределами этого магического круга, следовало его остерегаться, и Шарлотта относила это предостережение к себе, стараясь не слишком увлекаться этим красивым великаном, обладающим недюжинным умом.
Но почему она уверена, что исключена из его ближнего круга, и почему это так ее огорчает? Обыкновенное переутомление, решила Шарлотта и постаралась отмахнуться от этих грустных мыслей. Ей вовсе не хотелось, чтобы Бен Шоу относился к ней как брат, а возможность иного внимания к своей особе она считала запретной темой для размышлений. Со вчерашнего бала мечты о том, чтобы стать одной из красавиц высшего общества и танцевать весь вечер с этим идеально подходящим по росту кавалером, не оставляли ее ни на минуту и тревожили больше чём когда-либо. Наверное, усталость и вечное опасение быть разгаданной ослабили ее обычно твердое самообладание. В который раз ей пришлось напомнить себе, что она всего лишь скромная гувернантка, самостоятельно прокладывающая свою дорогу в жизни, и только безукоризненная репутация способна обеспечить ее новой работой, если она потеряет теперешнюю.
— Бен! Мисс Уэллс не говорит мне, как прошел вчерашний бал, а бессовестная Кейт все еще спит. Так расскажите мне вы! На все ли танцы приглашали Кейт? Удалось ли ей погубить целый легион поклонников одним только взглядом своих прекрасных синих глаз?
— Нечто в этом духе, озорница. Но не слишком ли кровожадно с твоей стороны желать столько жертв?
— Вовсе нет, они достаточно быстро придут в себя, — безжалостно заявила Изабелла.
Шарлотта невольно нахмурилась, но, поймав на себе внимательный взгляд мистера Шоу, приняла бесстрастный вид.
Неужели
Интересно, рассеянно подумала она, чего ждет от брака мистер Шоу? Подняв голову, она встретилась с устремленным на нее задумчивым взглядом и покраснела. Внутренний инстинкт говорил ей, что он был бы превосходным любовником. В этот самый миг ей вдруг представилось, как она застает Бена Шоу обнаженным и поражается его мужественной красоте. Казалось бы, старой деве вроде нее невозможно было знать, как он выглядит под этой изысканной одеждой. Однако Шарлотта легко представила себе под гладкой шелковистой кожей мощные мышцы его могучего торса — правда, ее буйное воображение не смогло преодолеть преграду в виде бриджей и до блеска начищенных сапог.
Устыдившись своих мыслей, она снова потупила голову, сделав вид, что расправляет складки платья, а когда исподволь взглянула на него, то в его глазах прочла смех и некое выражение, подозрительно похожее на ее собственное возбуждение, что побудило ее принять самый строгий и неприступный вид. Однако ее суровость не проняла этого извращенного типа, и его крупный красивый рот изогнулся в откровенной улыбке, тогда как она пыталась одолеть свое замешательство, которое эта все понимающая и приглашающая улыбка только усугубляла.
— А что вы думаете по этому поводу, мисс Уэллс? — бросил он Шарлотте открытый вызов, и она строго сдвинула брови.
— Полагаю, сердца разбиваются не так легко, как кажется, и, прежде чем Изабелла начнет выезжать в свет, ей следует научиться относиться к самолюбивым и чувствительным молодым джентльменам с большим сочувствием, — отвечала она менторским тоном.
— Замечательно сказано, мисс Уэллс! — воскликнул Бен.
И все же она читала в его глазах тайны, которые ни одна гувернантка не рискнула бы увидеть, опасаясь утратить свою респектабельность, столь необходимую для службы.
— Мне кажется, молодые леди гораздо больше нуждаются в защите от джентльменов! — вставила Изабелла.
Поняв, что за отношением Изабеллы к поклонникам сестры скрывается нечто большее, чем просто подростковый скептицизм, Шарлотта решила более внимательно относиться к ее высказываниям.
— Обычно все так и думают, — осторожно ответила она. — Но твоя сестра очень красивая девушка, от природы наделенная блестящим умом, и за ней стоит очень влиятельная и знатная семья. Только безрассудный и просто глупый мужчина отважился бы восстановить ее против себя.