Lover In Low Light
Шрифт:
— На Кларк, имеешь в виду?
Лекса сжимает губы, борясь с улыбкой и постукивает ногой о ногу сестры:
— Опять-таки, не лезь не в своё дело.
— Ты — моё дело.
— Ну, всё проходит просто отлично, так что ты можешь перестать вмешиваться.
Аня усмехается и снова стучит ногой по ноге Лексы:
— Классно видеть тебя такой снова.
— Какой?
— Тобой.
Слова предельно ясны для Лексы, и она кивнула:
— Думаю, я начинаю чувствовать себя самой собой снова, — сказала она, облокотив голову о стену. — Ты была права, Аня.
—
Лекса закрыла глаза, видя глаза Кларк в тусклом свете спальни, чувствует руки Кларк на своей коже. Она глубоко вдыхает и медленно выдыхает, освобождая свой организм:
— Я, наконец, добралась до воздуха.
***
— Что ты думаешь об этой картине?
Лекса наклоняет голову, оглядывая живопись:
— Я не уверена.
— Тебе не нравится, — сказала Кларк, потянув её к следующей картине выставки.
Они находились на инди-выставке меньше часа, и Кларк уже полюбила каждую минуту. Всё: от чтения поэмы, танцев, до демонстрации скульптур — всё было волнительно, даже если это не было по нраву Кларк. Она может сказать, что Лекса также наслаждалась, но большинство картин не было для неё.
— Я сказала, что не уверена, а не то, что мне не понравилось.
— Ты говоришь, что не уверена, когда тебе что-то не нравится, ты просто не хочешь, чтобы я знала, что тебе не нравится, — сказала ей Кларк, смотря на другую картину того же самого художника. Большая комната практически пуста, потому что танцы проходят в соседнем помещении, так что девушкам не приходится быстро перебегать от картины к картине. Кларк может задерживаться на каждой из них, верно усваивать всё.
— Прекрасно, — фыркает Лекса. — Мне не понравилась.
Засмеявшись, Кларк тянет её к другой части помещения, к стене с акварелями.
— Оу, — сказала она, подходя к большому холсту. — Это прекрасно. Видишь, как это написано? Это очень трудно…
Кларк начинает задыхаться, она протягивает руку к холсту и смотрит, как на мгновение он раскачивается, после чего сваливается со стены. Он падает на пол к их ногам, и Кларк застывает на месте. Картина, кажется, не повреждена, но сердце девушки всё равно бешено стучит.
Она оглядывается через комнату и понимает, что не привлекли никакого внимания. Музыка раздаётся из колонок, должно быть, она замаскировала удар. Кларк поворачивается лицом к Лексе. Она смотрит на свою девушку, не зная, что делать дальше. Лекса прикусывает губу, и её гениальный ответ не заставляет себя ждать:
— Бежим!
Взяв Кларк за руку, она оттащила её от картины. Люди озаряются на них, пока девушки бегут в ближайшую комнату с толпой, и Лекса сказала:
— Извините! Кто-то уронил картину. Думаю, они пошли туда. Я догоню их!
Не сдержавшись, Кларк начинает смеяться, убегая за Лексой, их руки до сих пор сплетены вместе. Они вылетают в ближайший выход и оказываются в тёплом летнем ночном воздухе. Их ноги громко шлёпают по тротуару, пока они несутся по улице. Когда они подбегают к припаркованному автомобилю, Лекса поддаётся порыву, поворачивает к себе Кларк и прижимает её к двери
Кларк дико смеётся, хватая воздух, позволяя Лексе прижимать себя. Глупые спонтанности всегда заставляют Кларк чувствовать головокружение и гордость, ведь Лекса отдаёт часть себя в это. Она отдаёт её Кларк, и Кларк знает, что это потому, что девушка любит её. Лекса любит её, и это — самый безбашенный вид любви, самый естественный: нежный, уязвимый, сильный.
И чертовски свободный.
Когда смех медленно уходит, и она успокаивается, Кларк понимает, что Лекса не смеётся. Она только смотрит на неё, губы растянуты в широкой улыбке, глаза горят в лунном свете.
— Что? — спросила Кларк, кладя ладони на щёки Лексы. — Что такое?
— Твой смех, — сказала она, и Кларк подняла одну бровь.
— А что с моим смехом?
— Он заставляет меня чувствовать себя так хорошо, — она сжимает бёдра Кларк, прижимает их тела ближе. — Всё это заставляет меня чувствовать себя прекрасно, Кларк.
Наклонившись, Лекса прижалась к губам Кларк. Это нежный и мягкий поцелуй, они лишь чуть-чуть касаются губами друг друга, но Кларк чувствует его везде, повсеместно.
Руки Кларк скользят к волосам Лексы, и девушка притягивает её к себе сильнее.
— Это, — дышит она в губы Лексы, жар ночи омывает их тела, и сердце Кларк огромными ударами стучит в груди, — заставляет меня чувствовать себя прекрасно.
Она углубляет поцелуй, беспробудно прижимаясь к Лексе.
— Ты заставляешь чувствовать меня живой.
========== Глава 5: Старое и новое. Наше. Вновь. Часть 5. ==========
Подул холодный ветерок, когда дверь отворилась. Кларк устало поворачивается и видит Лексу, которая только что вошла в галерею. Сердце начинает бешено колотиться, щёки горят от жгучего ветра, волосы всклокочены. Кларк чувствует внезапное пробуждение.
— Привет, — сказала она, когда Лекса вытирает обувь о коврик у двери.
Лекса улыбается ей простой и маленькой улыбкой, и сердце Кларк подпрыгивает вновь.
— Привет.
— Уже поздно, — сказала ей Кларк, опуская взгляд на часы. — Ого, серьёзно поздно. Как прошёл банкет?
— Мм, — кивнула Лекса. — Вполне. Один официант порезал руку, и ему пришлось ехать в отделение неотложной помощи. А так — всё прошло гладко, — она прошла через помещение и остановилась перед Кларк. — Я была в лофте, но тебя там не было, так что я подумала, что ты, возможно, здесь.
Они обе колеблются, будто не знают, что делать. Кларк чувствует себя подростком, с улыбкой на лице следующим за милой девушкой с наличием характера в студию. Кажется, будто всё начинается с чистого листа.
— Я занималась упаковкой весь день, — Кларк прислонилась к пустой стене. — Некоторые картины нужно отправить завтра, так что я готовила их к отгрузке и пыталась выяснить, как лучше их расставить. Когда я разобралась с этим, каждой картине нужна была именная карта, и, конечно, каждой картине нужно будет особенная такая карта, так что мне нужно будет притащить сюда Рэйвен, чтобы она посмотрела…