Ловля на рыбака
Шрифт:
Ему приснился осенний (конец сентября – начало октября) парк. Трава и листья еще оставались зелеными. В ветровке на футболку было даже жарковато. Кроме ветровки на Андрее были старые джинсы и мокасины. Андрей сидел на когда-то окрашенной белой краской скамейке у облупившейся эстрады-ракушки, на сцене которой выступал смешной мужичок в дешевом коричневом костюме. Если бы у мужика за спиной был пропеллер, Андрей наверняка решил бы, что перед ним Карлсон собственной персоной. Но у мужичка за спиной не было ничего, кроме прожитых примерно 60 лет. Андрей был единственным зрителем, и смешной мужичок старался ради него одного.
Мужичок декламировал:
Кто– Ты корчишь по утрам рожи? – спросил он.
– Да нет, не думал даже об этом, – немного растерялся Андрей.
– А зря. Чертовски полезное занятие. Во-первых, поднимает настроение. Во-вторых, позволяет держать лицевые мышцы в тонусе и питает кожу лица, улучшая кровообращение, что позволяет дольше сохранять молодость. Но самое главное, это весьма нехитрое в исполнении упражнение позволяет вырваться из эмоционально-мимического лабиринта. Понимаешь, о чем я?
– Не совсем.
– Как ты наверняка знаешь, не только эмоции вызывают соответствующую им маску, но и маска вызывает характерные для нее эмоции. И если в детстве мы имеем в своем арсенале весь эмоциональный спектр, который можно уподобить дикой лужайке – куда хочешь, туда и идешь; то со временем в силу заложенной в нас природой лености мы начинаем ограничиваться наиболее часто используемыми эмоциями-масками. В результате на нашей лужайке появляются тропы, по которым мы в основном и ходим, лишь изредка выбираясь на траву. Постепенно тропинки обрастают стенами, и мы оказываемся пленниками лабиринта нашего набора масок. Но это еще не все: будучи фоновой, одна из масок становится для нас основной, и мы начинаем все реже менять ее на какую-нибудь другую. С годами она прорастает на нашем лице в виде сети морщин, и мы начинаем выглядеть теми, кто мы есть: глупцами, нытиками, злыднями, умниками, добряками, фактически низводя себя до положения раба своей маски. Но если регулярно по несколько минут в день корчить рожи, мы не дадим лицу закостенеть, и наша лужайка до самой смерти останется таковой, позволив нам сохранить максимально возможный эмоциональный спектр. Так что, дружище, с сегодняшнего дня делай, как я.
Сказав это, он принялся носиться по сцене, визжать, чесаться и корчить рожи, как вылитая обезьяна.
– Ну так что? – спросил он, внезапно остановившись.
– Что что? – не понял Андрей.
– Ты что, только проснулся?
– Скорее, только заснул.
Мужичок фальшиво рассмеялся.
– Что будешь заказывать? – спросил он. – Ты же здесь за этим.
– Расскажи, как сканировать комнату, – вспомнил Андрей свой вопрос.
– А может тебе песенку спеть или анекдот какой рассказать? Мы ж на эстрадном концерте все-таки.
– Давай песенку в другой раз.
– Хозяин-барин, – наигранно обиделся мужичок. – Ладно, – перешел он на деловой тон, – сканирование – это, проще говоря, поиск. Если бы ты был собакой, тебе бы надо было начать все обнюхивать. Примерно так, – сказав это, он встал на четвереньки и принялся бегать по сцене, тщательно ее обнюхивая. При этом он умудрялся настолько по-собачьи фыркать, чесаться и периодически лаять, что Андрею несколько раз показалось, что мужичок превращается в пса. Наконец, он характерно поднял ногу у микрофонной стойки, правда, на стойку ничего не полилось, затем встал на ноги и продолжил: – Но ты, увы, не собака, а санитарный инспектор.
– Еще не знаю.
– Ну так узнавай. А пока с тебя стишок.
– Какой?
– Любой.
– Может, в другой раз?
– Нет, друг мой, в другой раз ты будешь слушать песенку. А теперь становись на лавку и читай громко и с выражением, а иначе ты навсегда останешься здесь и не сможешь выполнить задание.
– Одно любое стихотворение?
– Одно любое стихотворение. И не путай выражение с выражениями.
– Хорошо.
Встав на скамейку, Андрей прочитал стихотворение Маяковского так, как это сделали КВН-щики:
Ешь ананасы и рябчиков жуй.День твой последний: Приходит буржуй.– Одно любое стихотворение, как ты и просил.
– Но ты и прощелыга!
– А как ты хотел, – ответил Андрей и проснулся в радостном возбуждении: «магия» работала!
Чтобы успокоиться перед сканированием, он заварил и выпил чашку чая. Затем вернулся в постель. Погрузившись в межпиксельное пространство, Андрей настроился на свое второе или энергетическое тело, и когда почувствовал знакомую легкую вибрацию в повторяющем контур его физического тела, но немного выходящем за его границы энергетическом теле, начал при помощи дыхания раздуваться до размеров комнаты, представляя, что с каждым вдохом закачивает в себя порцию энергии. Когда энергетическое тело заполнило квартиру, он сосредоточился на своих ощущениях.
Как и предсказывал смешной человек, Андрей уловил массу сигналов. Квартира повидала на своем веку квартирантов, и каждый из них оставил после себя множество следов. Следы кружились в сознании Андрея в виде картинок, звуков, запахов и ощущений. Наконец, он почувствовал запах мази «Фастум гель», и перед ним появилась последняя коматозница. Она была настолько прозрачной, что Андрей еле ее узнал.
– Кто это сделал? – спросил он.
– Дурацкая шляпа, – чуть слышно ответила она.
– Кто? – переспросил он.
– Человек в дурацкой шляпе, – повторила она и исчезла.
Вскочив с кровати, Андрей, даже не посмотрев на часы, набрал номер Благородного Дона.
– Что у тебя? – спросил он.
– Человек в дурацкой шляпе.
– Кто? – переспросил он сонным голосом.
– Человек в дурацкой шляпе. Больше она ничего не сообщила. Такое впечатление, что ее вытерли.
– Ты уверен? – насторожился Благородный Дон.
– У меня нет необходимого опыта для того, чтобы быть в чем-то уверенным, – признался Андрей, – но это первое, что пришло в голову.
– Ладно, ты молодчина. Отдыхай, а я пока загружу отдел информации. Пусть займутся твоей дурацкой шляпой.
Отчитавшись, Андрей вернулся в постель.
Утром чуть свет его разбудил звонок в дверь.
– Что-то случилось? – спросил он, удивившись, увидев Благородного Дона с кейсом в руке.
– Я могу войти? – спросил тот.
– Конечно, – ответил Андрей и посторонился, впуская гостя, – хотите кофе?
– Я бы выпил чаю, если можно.
– Конечно. Я сейчас.