Ловушка для ангела
Шрифт:
К счастью, откуда — то вернулась Серёгина соседка баба Маша. Мгновенно заполнившим всё окружающее пространство запахом пережаренного на сале лука, она оповестила о своем возвращении всю коммунальную квартиру. И Сергей переключился на неё.
10
Таблички с надписью «Служебный вход» Елену Юрьевну давно не напрягали. Лишь бы не пришлось долго стучать в закрытую дверь. И каждый коридор, даже самый длинный, всегда оканчивался лестницей, по которой надо было подняться на следующий
Пройдя по следующему безлюдному коридору, Елена Юрьевна упёрлась в лестницу, ведущую вниз прямо за кулисы театра. За складками занавесей и кулис несколько актёров, только что закончивших репетировать очередную сцену из спектакля, теперь вяло посмеялись над чьим — то конфузом.
— Почему посторонние на сцене? — рявкнул режиссёр, сидевший во втором ряду зрительного зала.
Но узнав, что дама из милиции, смягчился, но очень удивился.
— Темников Вадим, что я могу о нём сказать? — режиссёр сосредоточенно посмотрел перед собой. — Папенькин сынок и лоботряс. Но талантлив. За это я и прощал ему то, что мы с трудом вписывались в его жизненный график.
— Что вы можете сказать о Вадиме, как о человеке? — Елена Юрьевна вся превратилась во внимание.
— Общителен, — режиссёр сосредоточенно наморщил лоб.
— С кем он дружил?
Елена Юрьевна почувствовала, что сейчас сопреет в своей, хотя и расстёгнутой дублёнке, но решила ещё немного потерпеть и не двигаться, чтобы не сбить собеседника с мысли.
Но в ответ режиссёр лишь пожал плечами. Немного подумав, он протёр лоб и лысину носовым платком. Он выразительно посмотрел на Елену Юрьевну, словно хотел сказать: — Да отстаньте, вы, наконец! У меня и без вас дел полно — сплошной завал!
— Не корыстен, — неохотно продолжал он, видя, что запас терпения у Елены Юрьевны большой. — С нас много денег не спрашивал, а как с папаши, мне об этом не известно. Жаден был до баб. Но этим грешил не один он.
Вот кстати две его пассии стоят, можете побеседовать, — режиссёр указал рукой на сцену.
— Алёна, Надя, — представились Елене Юрьевне две юные на первый взгляд девы.
Приглядевшись по — лучше, Елена Юрьевна поняла, что вблизи они не такие уж молоденькие и, как оказалось, довольно не простые особы.
— Особенно та — Алёна, которая из балетных, — как показалось Елене Юрьевне.
Наигранно закатывая глазки, о Вадиме Темникове они отозвались, как о хорошем друге и талантливом актёре с типажной внешностью, правда, как и положено, в прошедшем времени.
— Разговорить бы их по одной, — помечтала Елена Юрьевна, но в это время помощница режиссёра заверещала противным голосом: — Перерыв закончен, давайте пройдём всю сцену сначала!
И тут, словно от её визга, зашаталась и завалилась на бок декоративная колонна. Вся труппа ломанулась в рассыпную, а бутафорский реквизит саданул Алёну по спине. Та немедленно зашлась в истерике.
— «Скорую» вызовите! — в ужасе закричала Елена Юрьевна.
— Ах, увольте милочка, — отмахнулся режиссёр. — У нас крушение Помпеи происходит не реже одного раза в неделю. И все пока живы. Кроме Вадима Темникова. Так, что на городской улице опасности гораздо глобальнее, чем на сцене.
Алёна, похоже, уже взяла себя в руки и, возможно, на зло режиссёру на ухо Елене Юрьевне тихо и доброжелательно отозвалась о Вадиме Темникове — артисте драмы и комедии: — Ничтожество был этот Вадим и бездарь! Папа у него хорошим спонсором был, поэтому Вадиму и доставались главные или достаточно важные роли. А вместе с ним всегда репетировала и его замена — на всякий случай, если в день спектакля Вадим напьётся как свинья, или у него вдруг случиться резкий перепад настроения.
Елена Юрьевна немного побродила по пока что безлюдному театру. Она обрадовалась, наткнувшись на старенькую билетёршу, но та никаких интересных случаев из актёрской жизни Вадима ей не рассказала.
Зайдя в отдел кадров, Елена Юрьевна просмотрела тонкую папку с личным делом Вадима Темникова. В ней всё было стандартно: автобиография: родился, учился, женился; копия диплома; копии приказов о зачислении в театр и предоставлении отпусков.
— А что так много у Вадима было отпусков? — удивилась Елена Юрьевна. — Такой он был невостребованный артист?
— Ну, что вы такое говорите! Отпуска — то у Темникова в основном административные, — заверила Елену Юрьевну инспектор отдела кадров. — Вадим часто отдыхать ездил. И в основном по заграницам. Он смог правильно выбрать себе родителей, чтобы в дальнейшем красиво жить!
Потом Елена Юрьевна поговорила с помощницами режиссёра и поняла, что она зря теряет здесь своё драгоценное время. Все они лишь беспринципно варьировали в мутном омуте ни к чему не обязывающих намёков и недомолвок и тихонько хихикали у неё за спиной. Возможно, часто взирая на неправдашние смерти на сцене, они разучились настоящую смерть воспринимать всерьёз.
Вернувшись за кулисы, Елена Юрьевна застала там лишь рабочих сцены и электриков, озабоченно натягивавших звёздное небо к вечернему спектаклю. Репетиция закончилась, актёры разошлись, а мешать электрикам Елена Юрьевна не решилась. Да и вряд ли Вадим доверял им какие — то свои секреты.
Уже на выходе из театра, Елена Юрьевна нагнала двух актёров, которых она видела на сцене во время репетиции. Но те спешили и отделались лишь дежурными фразами о том, что при жизни Вадим не у всех вызывал симпатию.
К тому же от одного из — них уже разило алкоголем и у Елены Юрьевны не было доверия к его пьяному бреду.
— Как жаль, что я не могу прочесть их мысли! Ведь я обычная женщина, — сетовала Елена Юрьевна.
От осознания своей беспомощности у неё сильно разболелась голова.
И вдруг она поняла, что никто и ничего не скрывает и ей говорят правду. Возможно, о Вадиме Темникове действительно больше нечего было рассказать. Просто нечего. Ведь это всего лишь распространённый стереотип, что артист красивый и благородный на сцене и в жизни является таковым.