Ловушка для бабочек
Шрифт:
Наклон колеи под моим телом изменился. Испуганное сознание с радостью отметило, что наклон колеи всего лишь становится более отвесным, однако, не обрывается пропастью или обрывом. Ещё три метра быстрого скольжения, и моя ступня упёрлась во что-то мягкое, но устойчивое. Какое счастье! Опора!
– Ой, – раздался из-под моих ног немного хриплый голос. – Слезь с меня!
Милис! Жива! Меня затопило облегчение. Я, всё ещё морской звездой обнимая скользкий след от колеи, передвинула ступню и осторожно, стараясь резко не шевелиться, посмотрела вниз. Там, спиной прислонившись
– Всё, приехали! Расслабься и садись. Место тут есть, – каким-то незнакомым отстранённым тоном, чуть заикаясь, произнесла Милли.
Я осторожно согнула колени, спиной привалилась к стене и осела.
– Уф-ф-ф, – я взглянула наконец вперёд, и все слова разом вылетели у меня из головы. В полном ошеломлении мне удалось только выдохнуть:
– Ох, с ума сойти!
– Именно так, – всё также отстранённо кивнула сидящая бок о бок со мной Милли. – С ума сойти, точно.
Было отчего впасть в прострацию. Мы сидели на площадке размером метра четыре в длину и два в ширину. Теперь кусты не заслоняли нам обзор, и перед нами как на ладони лежала вся долина. Совсем рядом, как на стереоснимке, возвышались холмы, а слева, где-то далеко внизу, виднелись строения посёлка. Сверху, совсем близко, нависали набухшие влагой облака. Казалось, только руку протяни, и коснёшься.
Прошло не меньше пары минут, когда ко мне вернулись слова и более или менее нормальное состояние.
– Ты как? – произнесла я шёпотом, покосилась я на задумчивый профиль Милли и уже громче добавила: – Ничего не сломала? Я-то, можно сказать, притормозила на последнем этапе и доехала почти с комфортом.
– Не сломала вроде. Только отбила, – сипло ответила белобрысая и откашлялась. – Вот голос, похоже, сорвала пока кричала, да.
Девчонка сидела рядом со мной, взлохмаченная и перепачканная, с обманчиво спокойным выражением лица и только чуть подрагивающий голос выдавал, что после этого экстремального спуска она ещё не пришла в себя.
– Повезло, что пока ехала, собрала большой ком грязи, на него и плюхнулась. Но синяк наверняка будет знатный, – через минуту уже более живо добавила она.
Снова наступило долгое молчание. Нам обеим нужно было время, чтобы прийти в себя.
Место, где куда нас занесло, добавляло нервной дрожи. Площадка была достаточно широкой, в пару метров. Мы сидели далеко от края, да и дальше не зияла пропасть, а снова начинался склон, поросший кустами, которые торчали за краем этого карниза, однако чувство опасности волновалось и заставляло спиной вжиматься в стену. Мы словно оказались на небольшом балконе без перил и инстинкты вопили, что от любого движения можно легко свалиться вниз.
– Ты уже заметила? – ещё сипло, но уже с нормальными интонациями спросила Милис.
– Что?
– Приглядись, похоже, мы нашли это место.
Вид с этой площадки открывался потрясающий. Хотя линия горизонта и терялась в дождливой хмари, однако в ней проглядывало нечто хорошо знакомое… Точно! Карта! Именно этот вид неизвестный художник пытался передать в том рисунке. Вон скала, с характерной зазубриной, хорошо изученная мной линия холмов, даже реку отсюда было видно, правда, с немного иным руслом.
– Ну вот, мы, хоть и случайно, вместе с синяками и царапинами нашли искомую точку, а толку? – иронично просипела Милис.
– Знаешь, не будем торопиться с выводами. Согласись, пока и этой победы хватит.
Я покрутила головой. Слева от меня наш балкон без перил сужался и тонкой полоской уходил куда-то в сторону.
– Опять же, у нас ещё есть поле для исследований, – неуверенно произнесла я, глядя на этот мостик в неизвестное. Уж слишком узкой была эта перемычка и непонятно что нас за ней ожидало.
– Я туда не полезу, – сморщилась Милли, проследив за моим взглядом.
– Высоты боишься? – спросила я.
– Не особо, но ползти куда-то по узкому карнизу в полметра шириной! Да ни за что! Ни за какие коврижки не рискну! Особенно сейчас.
Я кивнула. У меня всё то же. Особого страха высоты у меня тоже не было, но инстинкт самосохранения работал отлично, запрещая туда соваться.
– Интересно, нас уже ищут? – меланхолично произнесла Милис. – Что-то никаких встревоженных криков сверху не слышу, хотя визжала я от души. Не могли же они не услышать нашего феерического спуска и не заметить нашей пропажи.
Почти сразу же, словно по сигналу, после её слов послышался шум и над нами на фоне туч выехали и застыли мужские волосатые ноги в испачканных глиной ботинках.
Ага, на наш праздник жизни явился Шува. Видимо, он в точности повторил мой путь и сейчас, как и я раньше, висел, зацепившись за какой-то более устойчивый куст.
– Шува, дальше немного более вертикальный откос, а потом площадка, не упадёшь. Осторожно скользи вниз, здесь есть где встать, – крикнула я и отодвинулась. Совершенно ни к чему, чтобы он приземлился мне прямо на голову.
– Ты что, специально за нами таким же образом отправился? – спросила его Милис, когда перепачканный в земле мужчина уселся вплотную между нами.
– Не специально. Вышло случайно, как и у вас. Сам бы я на такой подвиг не решился, – глухо, с долгими паузами ответил он, пытаясь скрыть ошеломление от падения и от открывшегося вида. – Просто первым сунулся за вами на боковую тропинку и тоже поскользнулся. Это же вы по глиняной горке прокатились?
Я прыснула:
– Прокатились. Я в конце зацепилась за какой-то куст. Правда, он долго меня не выдержал, но хоть скорость снизила.
– Я сам отцепился, когда услышал твой голос.
Я покосилась на него с уважением. Это какую силу воли надо иметь, чтобы заставить себя разжать руки, когда твои ноги свисают над обрывом!
– Вы как тут? Целы? – оглядел он нас быстрым взглядом.
– Я ударилась, когда падала. Но ничего страшного, терпимо, – буркнула Милли, – могло быть хуже. Анаис вообще без повреждений, лишь испачкалась.
Действительно, мои кошачьи перевороты покрыли меня тонким слоем глинистой земли со всех сторон. Мои волосы, аккуратно схваченные в хвост перед началом похода, теперь напоминали грязную мочалку со свисающим сзади слипшимся комком глины.