Ловушка для духа
Шрифт:
Праздник осени. Все веселы, счастливы и беззаботны. Он сам невольно заразился этим настроением и отвечал улыбкой на улыбки встречных. Поэтому грубый, резкий голос за спиной прозвучал в неприятном диссонансе со всеобщим благодушием:
– Эй, приятель. Не спеши.
И чтобы у заклинателя случайно не возникло сомнений, что обращаются именно к нему, на плечо легла тяжелая рука. Рэй развернулся и увидел кряжистого мужчину с загорелым лицом. На то, что тот далеко не молод, указывали белые, словно рис, волосы. Их густая шапка наползала на лоб, из-под нее сердито и недоверчиво смотрели светло-серые прищуренные глаза. Две глубокие складки пролегли от носа к тонким губам, и больше морщин на его угрюмой физиономии не было. Простая, добротная одежда ремесленника – кожаная курта и полотняные штаны, на ней странновато смотрелся широкий пояс, набранный из тонких металлических пластинок. На каждой был выгравирован тонкий узор – крошечный молот, вокруг которого летают искры.
– Где взял яри? – грозно спросил незнакомец.
– А тебе, уважаемый, какое дело? – не слишком любезно осведомился заклинатель.
– А дело в том, что сделал его я, – пальцы словно из железа сдавили плечо Рэя, – и не для тебя.
Казалось, еще немного, и он потащит юношу к властям, чтобы заявить о краже.
– Давай говори – откуда у тебя копье? – Жесткие, резкие интонации, звучащие в его голосе, могли обмануть кого угодно, только не Рэя – слишком часто ему приходилось слышать, как люди пытаются скрыть за ожесточением глубокую тревогу и растерянность.
Можно было потребовать доказательств, что копье создано именно его руками, но заклинатель видел искреннее беспокойство и смятение кузнеца. Он ждал ответа с нетерпением и в то же время боялся услышать что-то плохое.
– Это подарок, – ответил Рэй спокойно.
Кузнец нахмурился, в его глазах цвета стали мелькнуло недоумение, быстро сменившееся глубочайшим сомнением.
– Почему я должен тебе верить?
– А почему я должен что-то доказывать?
Вокруг шумели, толкались и громко разговаривали люди, некоторые с любопытством поглядывали на двух мужчин, что-то тихо выясняющих.
– Потому что я выковал это копье для младшей внучки. – Кузнец понизил голос, наклоняясь ближе к собеседнику. – И она не расставалась с ним ни на час.
– Вы дед Нары?! – Сложно было даже представить, что когда-нибудь могла состояться подобная встреча.
Хватка на плече Рэя ослабла.
– А ты ее знаешь, как я вижу, – он чуть успокоился, но смотрел все еще настороженно.
– Да. Знаю.
– Что у нее случилось, если она отдала тебе яри?
Рэй ответил не сразу. Он не представлял, что сейчас происходит в жизни Нары. Быть может, она счастлива, получая новые знания, а может, наоборот, – страдает и мечтает покинуть Агосиму.
– Это долгая история.
– Тогда идем. Поговорим.
Кузница деда Нары находилась недалеко от торговой площади, в самом начале улицы оружейников. Над ней стоял звон молотов, скрежет полировальных станков, шипение охлаждаемого металла.
– Она давно сообщала вам что-нибудь о себе? – спросил Рэй, шагая рядом с мастером.
– Прислала письмо где-то полгода назад. – Он кашлянул, вновь выдавая беспокойство. – Говорила, что собирается в отдаленный храм вместе с учителем. С тех пор ни слуху ни духу.
Они подошли к большому приземистому дому. Две узкие, высокие двери, ведущие в оружейную, были распахнуты. Оттуда слышалось осторожное позвякивание металла, вжиканье точильных камней, деликатные голоса покупателей, рассматривающих клинки.
– Вы делаете не только магическое оружие? – Рэй увидел пожилую женщину, выходящую из лавки в сопровождении продавца. Та держала сверток, из которого выглядывали рукоятки кухонных ножей.
– Мы все делаем, – ответил кузнец хмуро.
– Мастер Нишидо. – Ему навстречу устремился юноша, провожавший покупательницу – ровесник Рэя, – и, не глядя на гостя, заговорил быстро: – Только что пришли мечи от полировщика. Ругор говорит – плохо сделали. Вы смотреть будете?
– Не сейчас, – отрезал тот, чем поверг ученика в глубочайшее удивление, он застыл, вытаращив глаза – видимо, еще никогда учитель не откладывал работу.
Рэй вошел следом за кузнецом, миновал зал, где трое мужчин рассматривали стойку с мечами. Рядом с ними стоял еще один ученик, что-то вполголоса им втолковывая. Все четверо почтительно поздоровались с мастером.
Заклинатель быстро осматривался на ходу. Кроме оружия здесь было много ножей – всех возможных размеров: для разделки рыбы, мяса, овощей, вскрывания ракушек и чистки чешуи, щипчики для удаления мелких костей и даже трехгранные штыри непонятного назначения.
За этим залом виднелось еще одно помещение. Там стоял точильный станок, на столе между мисок с водой лежало несколько мыльных камней. А на полке возвышалась статуэтка, изображающая крепкого, улыбающегося мужчину в набедренной повязке, сидящего на наковальне. Перед ним стояло подношение – несколько мешочков с рисом. Один развязан и наполовину пуст.
Ругор – один из помощников духа Руга, который, по легендам, был не только выдающимся воином, но и сам ковал свое оружие.
Рэй прошел мимо, следуя за хозяином, и ему показалось, что каменные смеющиеся глаза внимательно следят за ним.
Кузнец отодвинул неприметную дверку в глубине комнаты, пропустил гостя и вошел сам. Звон молота стал громче.
Здесь не было ничего, кроме циновки на полу и круглого окна в потолке. Из него рассеянный свет лился на единственную подставку, где стоял один-единственный клинок. Длинный наконечник копья с волнистым рисунком на лезвии. Точно такой же, как тот, что был сейчас за спиной Рэя, только в два раза больше.
– Это каору, – сказал хозяин, заметив интерес гостя. – Старший брат яри…
Он опустился на циновки, продолжая наблюдать. А Рэй не мог отвести взгляда от оружия. В нем тоже ощущалась магия, но пока затаившаяся. Казалось, копье спит в облаке рассеянных солнечных лучей.
– Как вы создаете эти клинки?
– Нара тоже хотела знать, – усмехнулся кузнец. – Ну, давай, я слушаю твою историю.
Начать рассказ помешал стихший звон молота, тяжелые шаги и ощущение приближения чего-то огромного.
Дверь открылась, и в комнату вошел двойник статуэтки, стоящей на полке в соседнем зале. Только ростом заметно выше человека, мощный, стремительный; поверх белой набедренной повязки – кожаный фартук, на лбу – веревка, перетягивающая волосы. Лицо хмурое и недовольное. Глаза – как два угля. Ругор, которого оторвали от дела.