Ловушка для графа
Шрифт:
Он уже хотел что-то сказать, но в это время дверь позади Мэгги отворилась, и на лице графа появилось выражение легкой досады.
– В чем дело, Лидия?
Взглянув через плечо, Мэгги увидела красивую девушку с блестящими волосами цвета воронова крыла, живыми карими глазами, в платье, сшитом по последней моде. По крайней мере, оно значительно отличалось от платья Мэгги. Глубокий вырез обнажал лебединую шею и соблазнительную девичью грудь, а широкие юбки подчеркивали тонкую талию. Казалось, она ничуть не смущена холодным тоном брата.
– Прошу прощения, Нед, – прощебетала Лидия, – но Фредерик сказал, что Джеймс у тебя, а мне так хочется упросить его остаться с нами на ужин. Мама не в настроении, а он, как никто другой, смог бы ее развеселить. Боюсь, это связано с картинами, – многозначительно добавила она.
На лице Джеймса появилось испуганное выражение.
– Но ты же не показывала ей…
– Не будь смешным, – Лидия улыбнулась. – И не смотри так на Неда. Он видел оба портрета и смеялся до слез. Нед велел их убрать в другое место. Но я говорю о портрете, который тебя просила написать мама. Она готова позировать в любое время.
– Лидия, – прервал Ротвелл многострадальным тоном, – сейчас не время и не место обсуждать подобную тему. Позволь познакомить тебя с мисс Мак-Друмин, она некоторое время будет нашей гостьей.
– Но я не хочу здесь оставаться! – вскинулась Мэгги. – Уверяю, вы не смеете держать меня в доме против моей воли.
Ротвелл посмотрел на девушку в упор.
– Ошибаетесь, я имею такое право. По словам Джеймса, вы находитесь на моем попечении, и я волен решать, быть вам моей гостьей или узницей. Или вы хотите, чтобы это объяснил судья?
Мэгги подавила гнев.
– Нет, сэр. Я поняла – все равно будет по-вашему.
– Рад, что вы это поняли. Кроме всего прочего, я не хочу, чтобы вы виделись с кем-нибудь, живущим на Эссекс-стрит, в частности, с виконтессой Примроуз. Видите, – добавил он, когда Мэгги нахмурилась, – я называю имена.
Ротвелл сделал паузу, как бы давая возможность переварить информацию, затем продолжил:
– Здесь вы найдете себе собеседницу в лице Лидии, а поскольку все ваши вещи украдены, думаю, она не откажется одолжить вам одно из своих платьев. Лидия, у тебя, кажется, есть платье, которое мисс Мак-Друмин могла бы надеть для сегодняшнего ужина.
Девушка с любопытством оглядела Мэгги с ног до головы.
– Думаю, найдется. Джеймс тоже останется?
– Конечно! Без возражений, Джеймс. Ты вовлек нас в это дело, так что будь любезен объяснить все своей матери и не перекладывай всю ответственность на плечи мисс Мак-Друмин. Думаю, вполне достаточно будет сказать, что мисс Мак-Друмин оказалась в Лондоне в весьма затруднительном положении, когда у нее украли карету вместе со всем багажом, и она обратилась к нам за помощью.
– Как вам угодно, – Мэгги чувствовала себя неуютно под пристальным взглядом графа. Очень хотелось нагрубить ему, но она не осмелилась – что-то во взгляде Ротвелла ее останавливало.
– Уже немного лучше, – одобрительно сказал граф. – Сейчас вы пойдете вместе с Лидией и приведете себя в порядок. Я велю перенести ужин на час позже, чтобы вы успели все сделать.
– О, Нед, мама будет крайне недовольна! – воскликнула Лидия. – Она говорила, что утомилась и хотела бы отужинать как можно быстрее, чтобы пораньше лечь спать.
– Помилуй, Лидия! – вмешался Джеймс. – Неужели она утомилась из-за того, что позировала этому художнику? Как можно устать, сидя в кресле! И зачем, скажи ради Бога, ей понадобился еще один портрет? Когда я отказался ее писать, она ничего не сказала о другом художнике. Наверное, ей захотелось похвастаться, что ее сын – художник.
– Ты хотел сказать – придворный художник, – уточнил Ротвелл. Что-то в его тоне насторожило Мэгги, и она с любопытством взглянула на Джеймса.
– Ошибаешься, я никогда не говорил подобного, – Джеймс покраснел.
– Возможно, она что-то не так поняла, а ты не утруждаешь себя объяснениями, – заметил Ротвелл.
– Но, Лидия, я все-таки не понимаю, зачем она заказала еще один портрет. Ведь у нее есть один, сделанный при жизни отца.
Лидия усмехнулась и переглянулась с Ротвеллом.
– В том-то все и дело, дорогой братец. Тот портрет сделан давно и вышел из моды.
– Но там на ней маскарадный костюм! Подобные вещи не выходят из моды.
– О, Джеймс, не будь таким простофилей! Мама не заказывала новый портрет, только попросила переписать прическу.
Джеймс изумленно уставился на сестру.
– Ты шутишь?!
– Нет, конечно. Пойди и посмотри. Господин Сейерс как раз в гостиной, а мама поднялась наверх, чтобы переодеться к ужину.
– Что должна сделать и мисс Мак-Друмин, – вставил Ротвелл. – Лидия, уведи ее отсюда. Думаю, лучше всего отвести ей спальню с видом на парк, рядом с твоей комнатой. Проследи, чтобы мисс Мак-Друмин ни в чем не нуждалась, и скажи своей матери, что прежде всего мы должны подумать о нашей гостье, хотя и сочувствуем ее усталости.
– Я, конечно, передам это, – в голосе Лидии звучало сомнение, – но не думаю, что она будет довольна.
– Ее гнев, как всегда, обрушится на мою голову, – Ротвелл усмехнулся. – Так что можешь не волноваться. Да, да, Джеймс, – добавил он, увидев, что брат направился к двери. – Посмотри на этот дурацкий портрет. Возможно, после этого ты вернешься сюда и сыграешь со мной в шахматы? У меня давно не было достойного противника.
Джеймс довольно хмыкнул.
– Хорошо, сыграем, но я действительно хочу взглянуть на портрет. Знаешь, Сейерс – неплохой человек и, надеюсь, хороший художник.
Лидия тронула Мэгги за рукав:
– Мы должны спешить. Думаю, вы захотите принять ванну?
– Конечно, – твердо заявил Ротвелл.
Мэгги вспыхнула и, взглянув на него, встретила неожиданно теплый взгляд, совсем ее обезоруживший. Наверное, этот человек навсегда останется для нее загадкой. Похоже, он из тех, кто сразу привлекает к себе внимание, но никого не впускает себе в душу, За сравнительно короткое время, пока они находились в библиотеке, она трижды поменяла свое мнение о графе и подозревала, что это не окончательный вариант. Но, тем не менее, от него веяло уверенностью и спокойствием, и это согревало душу, а сейчас, следуя за Лидией, Мэгги чувствовала себя брошенной и беззащитной.