Ловушка для графа
Шрифт:
– О, ваши друзья! – ядовито произнес Ротвелл. – Скорее всего, они отказались бы вас приютить. Смею заверить, в маске или без маски, но я был узнан многими, а теперь попробуйте сказать, глядя мне в глаза, что ваши так называемые друзья, захотят предоставить вам кров, зная вашу связь со мной. Если вы в это верите, то это либо от величайшей глупости, либо вы самая отъявленная лгунья. Вы эгоистичная, безрассудная и глупая, мисс Мак-Друмин. А ваши друзья, должно быть, еще глупее, раз позволяют такой, как вы, принимать участие в тайных делах, где недопустимы опрометчивые поступки и излишняя болтливость. А теперь отправляйтесь спать, пока я совсем не вышел из себя. Вы заслуживаете хорошей взбучки, моя девочка.
Мэгги резко повернулась и бросилась к дверям, не желая, чтобы он понял, что все-таки довел ее до слез. Она уже коснулась дверной ручки, но замерла на месте, услышав ледяной голос:
– Прежде чем вы снова задумаете убежать, знайте: я приказал своим слугам не пускать вас за порог этого дома без моего на то разрешения.
Заливаясь слезами, Мэгги бежала по лестницам и коридорам, не заботясь, что ее могут увидеть. В комнате все напряжение последних дней вылилось в настоящие потоки слез. Она бросилась на кровать и плакала, не переставая, не утешаясь ни мыслью, что ей удалось сохранить свою тайну, ни тем, что все-таки довольно легко отделалась. Выплакавшись, еще долго не могла уснуть.
ГЛАВА 9
Ротвеллу тоже не спалось в ту ночь. И не только из-за стоявшего перед глазами бледного, как мел, лица мисс Мак-Друмин, выслушивающей его отповедь. Ему ведь так и не удалось узнать, что же девушка скрывает, и он горячо надеялся, что в разговоре с ней не допустил досадного промаха.
Кроме всего прочего, его мучила совесть, поскольку впервые в жизни поставил личные интересы выше долга. Ведь он так и не сказал Райдеру, что знал, а точнее, подозревал, где будет проходить маскарад, и не привел за собой целую свору правительственных агентов, которые стали бы шнырять среди гостей, вынюхивая, кто есть кто. А вполне мог это сделать, не подозревая, что Лидия может оказаться в подобном месте.
Однако подозрения насчет мисс Мак-Друмин, которая вполне могла отправиться на Эссекс-стрит, сыграли свою роль. Когда Райдеру прямо в театр доставили срочное сообщение о собрании якобитов под видом маскарада в одном из довольно известных домов Лондона, он не стал сообщать генеральному поверенному, что в его доме уже несколько дней живет ярая якобитка, которая так и рвется встретиться со своими друзьями на Эссекс-стрит.
Воспользовавшись тем, что Райдер отправился в свой кабинет за какими-то бумагами, заехал к нему домой на Вич-стрит и, зная о пристрастии друга к карнавалам, попросил у слуги маску и домино и прямиком отправился к дому леди Примроуз.
Он прекрасно понимал: рано или поздно Райдер обо всем узнает и успокаивал себя, что постарается выведать информацию у мисс Мак-Друмин и предоставит ее генеральному поверенному. Он объяснит Райдеру, что намеренно скрывал от него молодую шотландку, боясь спугнуть, и беспрестанно следил за ней, дожидаясь момента, когда она приведет его прямиком к принцу. И все же опасался, что Райдер не удовлетворится объяснениями и начнет допытываться, почему Ротвелл, забыв о долге перед правительством и королем, приютил у себя якобитку.
Ротвелл снова и снова задавал себе один и тот же вопрос, почему не оставил мисс Мак-Друмин на Эссекс-стрит, и неожиданно понял: эта мысль даже не пришла ему в голову. По мере того как тянулась бессонная ночь, он пытался убедить себя, что заинтересован в ней лишь как в источнике информации.
Наконец все же удалось уснуть. Но проснулся Ротвелл рано, посетил утреннюю службу в часовне, позавтракал в одиночестве, затем отправился в библиотеку заняться текущими делами. Его сводная сестра не из тех, кто рано встает, и раньше одиннадцати ее ждать незачем. Кроме того, Ротвелл не спешил приблизить неприятную сцену выяснения отношений и еще не решил, как наказать Лидию.
Незадолго до одиннадцати Ротвелл услышал, как все три леди отправились в церковь, и вспомнил, что забыл распорядиться насчет отлучек мисс Мак-Друмин в часовню.
Оставалось только надеяться, что девушка не улизнет из-под носа его мачехи. Решив разобраться с Лидией, как только та вернется из церкви, с головой погрузился в работу, но пятнадцать минут спустя Филдз доложил о приходе сэра Дадли Райдера, который тут же и вошел в библиотеку в очень плохом настроении.
Ротвелл встал, поздоровался с другом за руку и указал на кресло возле камина, а сам опять уселся за письменный стол. Райдер отказался от вина, подождал, пока уйдет Филдз, и только потом сказал: – Нед, он здесь, в Лондоне.
– Чарльз?
– Да. Проклятый негодяй обследовал вчера укрепления Лондона и, говорят, обронил фразу, что главные ворота можно взорвать одной петардой. А сегодня утром имел наглость посетить церковь, чтобы быть официально признанным англиканской церковью! Это он-то, у кого брат – католический кардинал! Это было бы смешно, не будь все так ужасно.
– Поправь парик, — Ротвелл лихорадочно обдумывал дальнейшие действия. – Я не могу разговаривать с человеком, который выглядит сумасшедшим. Где он сейчас?
– Господи, если бы я знал! Неужели ты думаешь, что сейчас же не заковал бы его в кандалы?! – Райдер послушно поправил парик. – Чарльз готовится захватить трон и считает нас не более опасными, чем стая гусей. Он нас дразнит, а я ничего не могу с этим поделать. Ты помнишь сообщение, которое принесли вчера в театр? Так вот, говорят, он танцевал на этом проклятом маскараде, ничуть не заботясь, что подвергает себя опасности.
Ротвелл а бросило в жар. Если принц действительно был там, то многое в поведении мисс Мак-Друмин становилось понятным, но теперь, как никогда, понятна и опасность, грозившая Лидии из-за маскарада. К счастью, он прекрасно умел скрывать свои чувства и с нарочитой небрежностью поинтересовался:
– Неужели Чарли из тех, кто обожает наряжаться арлекином или кем-то еще? Никогда бы не подумал. Ты действительно уверен, что он там присутствовал?
Райдер мрачно кивнул и устало вытянул ноги, подавив зевок.
– Hani осведомитель – я тебе о нем говорил, – как только узнал о маскараде у якобитов, сразу догадался, что там будет Чарльз. Но не знал, где именно устраивается бал, а когда обнаружил, что в доме леди Примроуз, без промедления ринулся туда, чтобы самому убедиться в своей правоте. Увидел Чарльза и сразу же послал за нами, но, увы, было слишком поздно. Мои люди застали только виконтессу и несколько задержавшихся гостей. Все прикинулись невинными как младенцы, но леди Примроуз очень нервничала – один из моих парней даже подумал, что ее хватит удар. Как бы то ни было, улик уже не было, и вряд ли кто-то из гостей дал бы против нее показания.