Ловушка для Котенка
Шрифт:
У нас с Улыбашкой установилась крепкая связь, с точностью до малейших оттенков передающая эмоции, порывы, мыслеобразы. Я почувствовала тхайна, ощутила следы его энергетики у дерева. Он еще какое-то время был здесь после того, как мы покинули это место. Но куда ушел? Сумеем ли нагнать?
Пока я искала энергетически-образные следы тхайна, Локен искал следы физические. Внимательно осмотревшись, он выбрал направление и повел меня, ни говоря ни слова, ни на что не отвлекаясь. Я последовала за ним; мои органы чувств
Джунгли, как и прежде, были полны жизни, разноцветны и полнозвучны. Сочная объемная зелень, токсично-яркие цветы, игра теней, отблески света в озерцах собравшейся в чашевидных листах воды; шелесты, шипение, стрекотанье, птичий гомон, вскрик испуганного зверька; плотные томные ароматы гебумианских цветов; толстые витые лианы, ползущие вверх по стволам гигантских деревьев; прозрачные и невесомые обрывки порванной кем-то паутины; влага, шелест, хруст под ногами; бледно-зеленая змея, кольцами разложившая тело на ветке…
Я остановилась, оглушенная избытком информации, морем мелочей и нюансов, и поднесла руки к голове, помассировала виски. Искорки предстоящей мигрени уже зарождались в голове.
Я недавно узнала о своих способностях эмпата, и мне еще не хватало умения разграничивать нужную информацию и ненужную. Улыбашка перестал чувствоваться — вибрации тхайна перебили вибрации всей окружающей меня живности. Широта моего восприятия увеличилась, но как пострадала глубина!
— Унсури! — окликнул меня Локен. — Ты в порядке?
— Да… слегка зависла.
— «Выключи» свои способности, они пока не нужны. Я итак вижу, куда ускакал песик.
Я кивнула и, достав бутылку воды, немного смочила горло. Локен не стал меня торопить, дал минут пять на то, чтобы я пришла в себя. Постепенно мне удалось абстрагироваться, и джунгли больше не оглушали, не ослепляли и не душили. Мы шли медленно; Локен часто останавливался, отмечая что-то, только одному ему видимое, и помечал наш путь, чтобы мы не заблудились, возвращаясь. Мужчина был сосредоточен и серьезен; двигался плавно, осторожно, не совершал лишних движений и ступал мягко, как хищник, выслеживающий добычу…
— Кто научил тебе идти по следу? — спросила я.
— Отец, — ответил Локен. — Я рано стал сопровождать его на охоте. А джунгли практически везде одинаковы.
— Х-м, — задумчиво протянула я.
Джунгли на планетах Республики Орион редкость, по крайней мере, на тех планетах, которые безопасны и хорошо заселены. Значит, либо Локен рос на экзотичной для Республики планете, либо рос на планете другой системы. Я вспомнила слова, сказанные Локеном в бреду. Он сказал, что его родные мертвы. Если учесть, что планеты Республики чаще всего попадают под атаки спящих, или рептилоидов, то можно сделать вывод, что планету Локена бомбили, а его семья погибла при этом.
— Унсури, — шепнул он, остановившись, и предостерегающе
— Арве, тихо, без резких движений, — быстро сказала я. — Лучше вообще отойди.
Локен послушался беспрекословно и ступил назад. Я мысленно поймала волну Улыбашки, успокоила его, убедила, что опасности нет, но не сразу смогла взять его под полный контроль. Тхайн спустился позже… Он выглядел неплохо, но я не могла не заметить, как бережливо он поджимает искалеченную лапу.
— Иди сюда, мой милый, — заворковала я, и, когда он шагнул ко мне, опустила руку псу на загривок. Тхайн боднул меня лобастой головой, влажным носом потыкался в ладонь и шумно, тепло вздохнув, присел. Я гладила его длинными уверенными движениями, чувствуя, что ему приятны мои движения, и улыбалась. Теперь понимаю, почему Нигай называл его красавцем: он и есть красавец, прекрасно приспособленный к жизни хищник, совершенная собака.
У меня от сердца отлегло. Найден! Осталось только вылечить.
— Локен, можешь выйти, он не опасен, — сказала я.
Орионец медленно вышел из кустов, не сводя глаз с тхайна. Улыбашка отметил появление нежеланного самца-человека, но отреагировал только настороженностью, ибо все его опасные инстинкты были под моим контролем.
— Улыбашка… — произнес Арве, приглядываясь к псу. — Ты его так из-за морды назвала?
— Да, ты тоже заметил улыбку?
— Как такое не заметить… Я могу подойти ближе? Он не бросится?
— Нет. У нас с ним сейчас один ум на двоих.
Локен глянул на меня с опаской.
— Вот это и страшно.
— Хватит ерничать. Нужно решить, что с ним делать. У него лапа сломана, причем в двух местах. Видишь, как он ее поджимает? Зажить-то она заживет и без нас, но кости срастутся неправильно, и он будет не такой ловкий, как другие тхайны.
— Ты не из-за лапы за ним вернулась, — покачал головой Локен, подходя.
Я кивнула, давая мужчине понять, что коснуться тхайна можно. Решившись, он протянул руку и дотронулся до спины тхайна. Улыбашка дернулся, показал клыки, на которых поблескивала ядовитая слюна, но Локен руки не убрал и испуга не показал.
Я стала гладить тхайна усерднее, чтобы его не так сильно волновали присутствие и прикосновения «чужака-самца».
— Он не жилец, — гладя тхайна, сказал орионец. — Тхайны живут стаями, одиночные особи много не протягивают. Здесь, на Гебуме, правят инсектоиды, они всеядны, и между крупными хищниками других видов идет борьба за еду. Улыбашка все еще жив, потому что ему везло. Наткнись он на других тхайнов, те бы его убили, как конкурента и чужака. Этот пес еще и бешеный, озлобленный, страха перед сородичами не знает.