Ловушка для опера

Сухаренко Алексей Иванович

– Сережа, мне сейчас не до твоих ребусов, у меня сейчас очень трудное время – нервозно отреагировала Надежда на его намеки – Ты либо скажи вразумительно о чем речь либо, прости, но у меня сейчас будут очень важные переговоры.

В доказательство сказанному зазвонил телефон. Надежда, как показалась Сергею Ивановичу, ждала этого звонка. Сняв трубку, и услышав голос, она вся напряглась, и забыв про бывшего любовника, полностью ушла в разговор, отвечая звонившему подобострастно и односложно – «Да. Немного подождите. Хорошо. Где гарантии?»

– Мне нужен хотя бы месяц – задрожал ее голос, но на том конце

повесили трубку.

Наступила пауза. Женщина продолжала смотреть на телефон, словно от него зависела ее жизнь.

– Ты от меня не родила ребенка? – выпалил, решившийся Бодряков.

Надежда посмотрела на него так, словно вспоминала, что ее с ним раньше связывало. Видно было, что она еще полностью не отошла от телефонного разговора.

– Ребенка? – Ее лицо наконец немного оживилось.

Бодряков стал приводить свои доводы. Ее неожиданный отъезд в Америку, и семимесячное там отсутствие. Вместе с сроком их любовной связи – девять месяцев. Она не возражала, только слушала Сергея Ивановича, и казалось опять о чем – то думала.

– У тебя есть ребенок? – начинал злиться Бодряков на ее поведение.

– Да. Сын Максим, ему уже почти пять лет – Бодряков выбил наконец-то из женщины желаемое признание.

– Мой? – противно задрожал голос мужчины.

– Ты все там же работаешь? В розыске? – вопросом на вопрос уклонилась Надежда от прямого ответа.

– Надя, я тебя о очень для меня серьезных вещах спрашиваю? – упрекнул женщину Сергей Иванович.

– Ответь на мой вопрос! – Нахмурилась женщина, – пять лет ждал, подождешь ответа еще пять минут.

– Ну да в угро, старшим опером. – растерялся Бодряков.

Женщина, довольная ответом, встала и прошлась по комнате. Затем она опять села напротив мучимого одним только вопросом оперативника.

– Странно, что ты пришел в такой момент. А может, так и должно было случиться – она стала говорить загадками, явно не решаясь ответить прямо.

– Мой? – не сдавался капитан, пытаясь по быстрее подвести ее к ответу.

– Выпьешь? – она опять налила себе и мужчине.

Бодряков готов был на все лишь бы получить ответ. Он поднял рюмку.

– За нашего сына! – С ног до головы, неожиданно, обожгла его Надежда своим тостом.

Коньяк показался водой из под крана. Бодряков, не зная, что сказать, схватил бутылку, собираясь налить повторно.

– Остановись – холодно пресекла Надежда.

– Прости, просто я так долго его искал. Я так рад. Мне ведь ни чего не надо. Только бы одним глазком на него посмотреть… – прорвало Бодрякова, нашедшего своего ребенка.

– Я тоже сейчас все бы отдала, что бы на него посмотреть – ледяным холодом обдало Бодрякова.

Особенно той интонацией, безысходности с которой эти слова произнесла женщина.

– Как это? – продолжал по инерции глупо улыбаться Сергей Иванович.

После рождения Максима, который, как и предполагал Бодряков родился в США, Надежда, оставив там ребенка, вернулась в Москву. К этому моменту освободился ее муж, уголовное дело против которого было прекращено за недоказанностью. Этим и объяснялось то, что она не пыталась искать встречи с милым оперативником. Дела пошли опять в гору. Через год она привезла в Москву сына. Муж учредил финансовую компанию, которая брала в доверительное

управление денежные средства юридических лиц. Его компания обслуживала очень крупные корпорации, а через некоторое время была уполномочена Центробанком на работу с бюджетными средствами. С полгода назад, муж, имея связи в правительственных кругах, был предупрежден о надвигающемся финансовом кризисе. Что бы спасти деньги, и использовать ситуацию, он продал все государственные облигации, и перевел огромную сумму денег на один из счетов, зарегистрированной в Швейцарии своей подставной фирмы, а после, разместил эту сумму в арендованном банковском сейфе. В результате этой операции государство и частные компании потеряли двадцать пять миллионов долларов. Против его мужа было возбуждено уголовное дело, и его взяли под стражу. После этого ей начали угрожать кредиторы мужа, требуя возврата денег. И случилось самое страшное. Месяц назад из дошкольного частного лицея был похищен ее Максим. Условием сохранения жизни и возврата ребенка является доступ к банковскому сейфу.

– Так отдай им эти чертовы деньги – прервал Надежду Бодряков, переживший за это время большую радость от установленного отцовства и огромный стресс от совершенного похищения.

– Давно бы уже отдала, да только есть одна сложность. У сейфа две степени защиты. Ключ у меня, а шифр в голове мужа.

– Так сколько они просят? – рассеяно, словно обдумывая свои финансовые возможности спросил Сергей Иванович.

– Все! Я уже предлагала им, что у меня сейчас есть – двести тысяч долларов. Нет, им нужен Швейцарский сейф.

– А кто они? Ты их знаешь? – Бодряков попытался найти быстрое решение, но у него не получалось.

– Нет. Скорее всего кредиторы мужа, а может кто ни будь из партнеров… – она устало махнула рукой.

– Мужа спросила о шифре?

– Да, но он говорит, что может помочь только на свободе – Женщина тяжело вздохнула – Хоть побег ему устраивай.

– А так он сказать не может? – разозлился оперативник, сделав вид, что не услышал второго предложения.

– Это же не его ребенок – Надежда произнесла это с такой интонацией, что Сергею Ивановичу стало стыдно, что он ни чего не может сделать.

– Откуда звонят установлено? – стал понемногу брать себя в руки капитан милиции.

– Из автоматов, и не более полминуты. Ты же сам сегодня присутствовал при звонке.

– Что было сказано?

– Дали неделю. Потом, сказали, сына убьют – на глаза женщины набежала слеза.

– В милицию обращалась?

– У меня один сын Сережа. Может у тебя их несколько? – Зло проиронизировала Надежда.

– Я не знаю как, но я найду сына – Сергей Иванович подошел к женщине и обнял ее за плечи.

– Надо узнать у моего мужа про шифр – то ли рассуждала вслух, толи давала инструкции Надежда – Заставь его. Ты моя последняя надежда.

– Я попробую с ним встретиться. У меня в изоляторе друг из операчасти – по ходу наметил план действий Сергей Иванович, немного покоробившись от предлагаемой ей методологии.

– А с твоим другом нельзя решить вопрос об его освобождении? – оживилась Надя – Я бы заплатила двести тысяч.

– Он простой опер. Не в его власти это решать. Он может только устроить мне встречу – Бодряков испугался ее решительности, теперь понимая что она от него хочет.