Ловушка для темного эльфа
Шрифт:
А те, что рядом с Рамоном…
Вот значит как… На нем нет метки. Но это не то, о чем подумала Лера.
— Гадриэль, — друг, не смотря на то, что мило общается с парой поджарых тварей, умудряется не только услышать мой голос, но и вопросительно вскинуть голову, — присмотри за ней. — И я киваю в сторону ученицы.
Не знаю, какие намерения бродили в его голове до этого, но он, двумя быстрыми ударами расправляется со своими противниками, и уже через мгновение оказывает рядом.
А я, успевая по пути перерезать глотку еще
Как раз вовремя. Потому что его левая рука вся залита кровью и уже висит вдоль тела беспомощным довеском. Да и на правой, явственно видны следы зубов.
И стоит мне только встать впереди него, прикрывая собой от твари, что словно одержимая пытается добраться до горла мага, как он, едва не опадая, наваливается на подоспевшего Тарласа.
Тут же, слева, оттуда, где стоит Риган, сметая тех из гончих, что еще порываются близко с нами познакомиться, вылетает огненный шар. И такой же, практически одновременно с первым. Но уже справа.
Это уже Лера.
А я, подловив свою будущую жертву в прыжке, вонзаю кинжал ей в грудь. Туда, где должны сплетаться воедино нити заклинания, что поддерживают их нежизнь.
Ночная взвизгивает, разрыв заклинания бьет по чувствам. И я делаю заметку в памяти. О том, что контроль был. Но не тот, который искал маг. И метки Хаоса были выставлены, чтобы отвлечь нас от чего-то, что мы и пропустили. И это что-то, может нам дорого стоить.
Отложив это в памяти, дожидаюсь, когда оборотень, взвалив на плечо Каре, поднимется на холм. А следом, о чем-то тихо разговаривая со смущенной Лерой, отправится и Гадриэль.
Качнул головой, когда Валиэль шагнул в нашу сторону, кивком указав на место стоянки. И подошел к рассматривающему что-то Ригану.
Он сидел на корточках у тела умирающей твари. Глаза которой все еще продолжали светиться алым. Но серая тень, что пеленой застилала зрачок, делала этот свет, с каждым уходящим мигом, все более тусклым.
А во всей позе дракона… Не жалость… Не сожаление… Разочарование?!
— Тебе не кажется, что в нашей команде не все чисто? — Риган, отвлекшись от созерцания своей жертвы, поднимает на меня взгляд. Подкрепляя свои слова кривой усмешкой.
А я едва не вздрагиваю от неожиданности. Но не отвечаю. Пытаясь понять, что стоит за вопросом дракона.
И… стоит ли снимать подозрения с Рамона? Ведь гончие, не смотря на свой устрашающий вид, опасны лишь для тех, кто не может держать в руках оружие и не владеет магией. Или, если их слишком много. Вот только… у нас был не тот вариант. И, в любом случает, смерть магу не грозила. Да и укусы ночных… Болезненны, но не ядовиты.
Или… Риган понял, что мы близки к разгадке. И решил играть в открытую?… Тогда…
Тогда, у меня немного шансов справиться с ним. Но, уж лучше я, чем…
Я дождался, пока не померк взгляд гончей и лишь после того, как он, коснувшись на мгновение морды твари поднялся, не сводя с меня глаз, уточнил. Стараясь ничем не выдать своего подозрения.
— О чем ты? — На моем лице улыбка. Взгляд несколько озабочен. Но, все в рамках происходящего.
— Тебе весь список перечислить или начать с самого главного? — А вот в его глазах — насмешка. И я пытаюсь заставить себя ежесекундно помнить, что этот, не меньше моего эту землю топчет. Да и порядки у Властителя… Так что, все мои попытки ввести его в заблуждение, не больше чем детское развлечение.
— Как тебе будет угодно. — Я, на мгновение оглядываюсь. Туда, на холм. Где…
Фигура моей ученицы очень хорошо видна в предрассветной серости. И я в замешательстве, не в силах ничего изменить, вижу, как она делает шаг в нашу сторону. Привычным движением кладу ладони на рукояти клинков.
— Оружие Даймонов. — Насмешка медленно исчезает его глаз. Лишь губы чуть дрогнули, когда он, проследив за моим взглядом, заметил идущую к нам Леру. Вот только… Все во мне кричит о том, что он наслаждается этой ситуацией. — В ее руках проснулся меч. А это может значить только одно. — И замолкает. В ожидании моего вопроса.
А я вновь оборачиваюсь. Теперь уже с облегчением наблюдая, как Гадриэль в чем-то убеждая Леру, удерживает ее за руку.
— И что же это значит? — Насколько тяжело мне дается спокойствие, с которым я произношу эту фразу, буду знать лишь я один. Как и то, что могу считать это своей маленькой победой. Потому что в глубине его глаз, на одно, едва ощутимое мгновение, мелькает ярость. И, хотя она быстро исчезает, вновь возвращая то равнодушие, что от него исходит, я уже не предполагаю.
Я знаю.
— В ней кровь Даймонов. — Он позволяет улыбке скользнуть на свое лицо. Но в этой улыбке есть что-то злобное, что заставляет напрячься меня еще больше. Потому что… — Лишь она может пробудить к жизни душу, что заключена в оружии.
— И откуда… — Больше я ничего не успеваю произнести. В его руке, словно ниоткуда, возникают клинки. Очень похожие на те, что я преподнес своей ученице. Вот только, вместо короткого меча, в его руке полуторник. А длина кинжала позволяет его использовать и в совершенно ином качестве.
— Во мне она тоже есть, наследный принц Олейор — и он, чуть склоняет голову. Словно, заново представляясь.
И я понимаю, что не успеваю отразить стремительный полет меча. Радуясь лишь одному: она в безопасности. И о ней есть, кому позаботиться.
И жалея… Я не успел сделать выбор. Который был так очевиден…
Визг вгрызающихся друг в друга лезвий заставляет меня, вздрогнув, вернуться в реальность. Лицо Леры, что с ясно видимым трудом удерживает в своих руках двуручник, искажено яростью. Голубые глаза выглядят бездонными озерами. Волосы, взъерошенные коротким переходом, безуспешно пытаются улечься волнами на ее плечах.