Ловушка для творца
Шрифт:
— Оно-то конечно так, — не согласился я, и снова указал на Степана. — А они, почему в своих телах? Как?
Настя, пораженная высказанной мною мыслью, застыла.
— А там еще, — продолжил я, — Макс, он же — Лектор Кол, в комиссарской кожанке с пулеметными лентами, отдыхает. А Леха, в камуфле и без ника, уже, наверное, с непривычными крестьянскому глазу разумными, из «Властелина колец», у костерка общается.
— А че? Нормальные они ребята! — донеслось снаружи. Леха вернулся и забрался внутрь БРДМа. И, ни удивления, ни больших глаз. — Даже пожрать дали!
Он собрался
— Лучше на улице перекусим! — я легонько подтолкнул его к выходу. — Пойдем. Степа! Ау! Еда пришла!
Я не стал говорить, что у меня «Кулинария» на максимуме, а в восьми кубовом рюкзаке, найдется и мясо, и приправы, и много еще чего. И приготовить поздний ужин для меня, дело пары минут. Забыл просто. А теперь, чего уж вслед гавкать?
— Там это, — начал Леха, раскладывая на вытащенную из рюкзака и расстеленную мною скатерть, нехитрую снедь, — внизу «Град» стоит. Целый. Только кабина прострелена, и трупы в чурбанах лежат.
— Не в чурбанах, а в тюрбанах, — машинально поправила его Настя. — А правильно, — куфия.
— Да ладно тебе, Настен! Какая разница? — добродушно отозвался Леха, вытягивая из вещмешка полуведерную бутыль. — Во! Это мне, такие квадратные, бородатые мужики дали! Для храбрости, говорят, в завтрашнем бою. Мы снова на войне, Ян?
— Ты положь ее обратно. Спрячь, говорю! Не дело, с дурной башкой в бой идти! — посоветовал Макс.
Леха покорно вернул бутыль в вещмешок.
— С кем хоть воевать-то, сказали? — удовлетворенно поинтересовался Макс, продолжая ломтиками нарезать кусок говядины. — И как, на каком языке, ты с ними разговаривал?
— Тебе, и гномьей настойки, просто так дать, не пожлобились? — удивилась Настя. — Видать, серьезная заварушка намечается, если они жадность свою переступили.
— Почему, просто так? — не согласился Леха. — Я им сказал, кстати, язык у них чудной, но понять можно, — чем-то на смесь белорусского, польского и нашего похож. У бабушки моей в Рытеце, и не такие речи понимать получалось. Так что, это. Сказал я им, что мы на помощь, с огненными стрелами пришли. Я же говорю, — «Град», целый — целехонький! И аммо для него, ну ракеты, понимаете? Анлимитед, я уверен! Появляются упаковками, и вращаются медленно над землей. Сам видел! Как у нас, в «Earth Defenders»! Значит, и патроны к пулемету, и все остальные боеприпасы, тоже появятся!
Вот тебе и Алеша — крестьянский сын! А что? Мы, дети городов, — просто самовлюбленные зазнайки. Думаем, — сидят они там по своим деревням, да хвосты буренкам крутят. А у них: связь — мобильная, телевидение — спутниковое, может быть и Интернет, такой же. На скутер сел, три литра бензина на сотню километров, и свободен, словно ясный сокол. Домчался быстро и без всякого смога, и многокилометровых пробок. Так что, в селе, на свежем воздухе, да со всеми современными благами цивилизации, как бы и не интереснее жить нынче, чем в занюханном городе. Если, конечно, для тебя понятие цивилизации, не отождествляется с гламурными тусовками, и ночными клубами. Кстати, надо проверить, насчет патронов к КПВТ, и прочему стрелковому оружию.
— Так, с кем войнушка намечается? — встрял, заметно повеселевший Степан. — Не с инопланетянами же, как у нас?
О! И этот тоже оттуда! Остался ли на Земле, хотя бы один человек, из мест с электричеством, ни разу не игравший, хоть во что-нибудь?
— Так с демонами же! — удивился Леха нашей непонятливости. — Если вокруг толпа эльфов, гномов, людей, дриад всяких, и даже вампиров с оборотнями, которые собрались в одном месте? С кем же им еще биться, как не с общим для всех врагом? С демонами, конечно! Так мне, и бородатые кубики с ножками, сказали!
— И когда ты все только успел? — поинтересовалась Настя, бросив на Леху непонятный, словно оценивающий, взгляд. — Десять минут отсутствовал, а сколько узнал!
— Так я, это, — зарделся Леха, польщенный ее вниманием, — я моторный! Одна нога здесь, другая — там!
— Ты это брось! — с улыбкой посоветовала ему Настя. — Ты лучше скажи, — в этой вашей игре, ников нет, или как?
— Ну, таких светофоров, как у вас, — он показал поверх ее головы, — точно нет! У нас шеврон, с именем, видишь?
Он дотронулся до нашивки, чуть ниже надписи с группой крови. Раньше ее там не было.
«Протокол — Лекс IV-», гласила надпись. Я присмотрелся к нашивке Степана: «Протокол — Мегадес I++». Дополнительными плюсами — минусами, у них звание указывается, наверное.
— Обе ноги, при тебе должны находиться постоянно! Слышишь, Алеша! — вновь обратилась к нему Настя. — Не надо ими разбрасываться, — одна здесь, другая, — там! Это я тебе авторитетно, как медик, заявляю!
Все заулыбались, а Леха стал пунцового цвета, пожирая глазами, смеющуюся Настю. Понятно. Встретились в этом безумном мире, два юных одиночества. Порадоваться бы надо, а я загрустил, вспомнив Динку — Льдинку. Как она там? Помнит ли? Или, может быть, уже замуж вышла безропотно, за жениха, отцом для нее выбранного, как любящая и послушная дочь?
Ладно, не время для сантиментов. Скоро ад начнется. Игра — не игра, а подготовиться надо! Меня поразило, насколько все мы легко и естественно, восприняли факт неожиданного и невозможного перемещения в игру. Никаких рефлексий, соплей, только голый прагматизм. Так, — значит, так. Видимо, человеческий мозг, ничем не уступая в этом смысле алгоритмам искинов, переключает цепочки обработки входящих сигналов, запуская альтернативные, более грубые, что ли, в плане чувственного отклика, варианты собственной реакции, чтобы избежать перегрузки, и следующего за ней, необратимого разрушения.
— Слышите, «огненные стрелки»! — обратился я одновременно к Лехе и Степану. — Вы системы залпового огня, в своей «Earth Defenders», использовали? Или, может, в реале обслуживали? Не все же так просто!?
— А никто и не обещал, что будет просто! — за обоих ответил Степан. — Приходилось мне. В армии, еще в первый призыв, я командиром боевой машины дембельнулся, так что матчасть знаю! Расчет — шесть человек.
— А нас, — пятеро всего! — встрял Макс.
— Ша! — остановил его Степан. — Я не все сказал! Шесть человек — это боевой расчет. В мирное время и четверо вполне справлялись.