Ловушка
Шрифт:
– Что ты хочешь сказать, Бобби?!
– Психолог начал терять профессиональное терпение вместе с мягким голосом.
– После успеха первого эксперимента я решил увеличить массу объекта, - невозмутимо продолжил Роберт.
– И отправил назад в прошлое бейсбольный мяч. Очень, очень далеко назад… Как по-вашему, что на самом деле погубило динозавров?
– Эй ты, в пиджаке!
– выкрикнул коп, приближаясь к Порфирио.
– Кажется, ты слоняешься тут без дела?
– …дыру в материи пространства-времени, - продолжал говорить Роберт, - которая может разрушить весь наш земной мир. А теперь представьте,
Звук резко отъезжающего стула.
Порфирио скорчил гримасу и полез было в нагрудный карман за значком, но подоспевший коп пригвоздил его руку к груди дубинкой.
– Бобби, мы сумеем помочь тебе!
– панически вскричал психолог.
– Я тебе давно не крошка Бобби, ты, грязная задница, - с мстительным удовольствием произнес певучий детский голосок.
– Я прожил миллион, больше миллиона лет!
Порфирио, взглянув копу прямо в глаза, сухо сообщил:
– Отдел по борьбе с наркотиками и проституцией.
Коп растерянно моргнул и отступил на пару шагов. Порфирио предъявил ему значок полиции Лос-Анджелеса.
– Прошу прощения, офицер, - пробормотал смущенный коп, - но у меня была наводка… Один жилец позвонил в участок и…
– Вааааа-уууууу!
– музыкально пропел неправдоподобный клоунский фальцет, кто-то коротко вскрикнул…
И все затихло.
– И что же там на самом деле произошло?
– настойчиво интересуется Клит, заметно побледневший.
– На самом деле?
– Порфирио пожимает плечами.
– Мы так и не узнали. Когда я наконец отделался от патрульного и добежал до входа в здание, другие оперативники уже спустились в подвал и установили охрану возле той комнаты. Единственная проблема состояла в том, что там нечего было охранять… Почти пустая каморка. Ни Роберта Росса, ни смертного, никаких личных вещей, ни даже мебели, кроме двух деревянных стульев. На самом деле он никогда там не жил. Просто воспользовался этим местом, чтобы заманить нас в ловушку.
– А смертный? Кто-нибудь нашел его?
– Вообще-то да, - говорит Порфирио.
– Но только спустя пятьдесят лет. В 2001 году, в Лондоне.
– Он… ушел вперед во времени?!
– восклицает глубоко потрясенный Клит.
– Но ведь считается, что это невозможно, разве не так?
Порфирио тяжело вздыхает.
– Так они говорят, партнер. В любом случае, тот смертный наверняка не ушел вперед во времени. Помнишь, около десяти лет назад археологи приступили к раскопкам средневековой больницы на территории Лондона? На больничном кладбище были найдены сотни и сотни скелетов, плотно уложенных слоями. Когда ученые мужи стали разбираться с этим научным богатством… ни в каких новостях ничего такого не сообщали, понятно… но в 2001-м на одном из самых древних скелетов обнаружился «Таймекс».
Клит разражается истерическим хохотком.
– И что, часики все еще тикали?.. Слушай, Порфирио, какого черта ты здесь рассказываешь всякие байки?! Когда твой спятивший гений по-прежнему на свободе, если ты, конечно, не позабыл его за трепотней? Бессмертный псих шляется по времени как захочет, желает уничтожить весь мир, сразу и целиком, и притом он прекрасно знает, как это можно сделать… А мы здесь сидим просто так?
– У тебя есть идея получше?
– хладнокровно спрашивает Порфирио.
– Ну так расскажи мне, пожалуйста, о'кей?
Клит, совершив усилие, берет себя в руки.
– Ладно, - говорит он.
– И что надумала Компания? Есть какой-то план, как заманить его в ловушку, верно? Должен быть, поскольку мы тут с тобой сидим. Это так?
Порфирио молчаливо кивает.
– Но тогда что мы делаем здесь и сейчас? – продолжает Клит, сразу приободрившись.
– Разве нам не следует сидеть в 1951-м, где этот клоун постоянно ошивается?.. Нет, погоди! Должно быть, как раз этого делать не следует. Из-за этой самой материи пространства-времени, или как ее там… которая в 1951-м уже излишне напряжена? И наш визит усугубил бы положение вещей, да?
– Так могло случиться, - соглашается Порфирио.
– Понял. Ну ладно, мы сейчас почти на том же месте, где рекрутировали Бобби Росса. И выходит, Компания ожидает, что он вернется сюда… Почему? Потому что именно здесь погибла вся его семья?
– Клит опять начинает горячиться.
– Или потому, что преступник всегда возвращается на место своего преступления, так что ли?
– Может быть, - флегматично говорит Порфирио.
– Компании уже известно, что Роберт Росс иногда покидает 1951 год. Во всяком случае, для медицинских процедур.
– Значит, рано или поздно… Но у него может появиться желание прийти сюда, - задумчиво произносит Клит, и теперь он тоже внимательно вглядывается в амбар.
– А сегодня… сегодня 30 июня 2008 года, так? Ровно пятьдесят лет после катастрофы. Вот почему мы здесь!
– Он может появиться, - соглашается Порфирио.
– А может, и нет. Вот почему мы просто сидим здесь и…
Внезапно он весь подбирается и сверлит упорным взглядом вершину холма, и Клит тоже упирается пристальным взглядом туда и видит маленькую фигурку, ковыляющую по старой заброшенной дороге, к которой подступили могучие сорняки.
– Проклятье!
– отчаянно выкрикивает Клит, вылетая из «фольксвагена» смазанным от скорости движением, с обертками от шоколадных батончиков и жестянками из-под картофельных чипсов в могучей хвостовой струе турбуленции. Порфирио чертыхается и кричит ему, что еще рано, но Клит одним скачком перемахивает автостраду и теперь летит прямиком через долину к холму с амбаром, так быстро, мощно и красиво, как умеет бегать только бессмертный. Порфи-рио срывается вслед за ним, и вот он уже мчится вверх по желтому голому склону, усеянному красными обломками скал, еще сохраняющими угольные следы прошлого ужаса, и добегает до старой дороги как раз вовремя, чтобы увидеть и услышать, как Клит орет ужасающим голосом:
– Служба безопасности! Замри!!!
– Не надо… - начинает Порфирио как раз в тот момент, когда Клит запускает сам себя, как из катапульты, вперед на силовой захват Роберта Росса.
Роберт улыбается и поднимает руки таким жестом, словно сдается и молит о милосердии. Несмотря на жару, на нем длинное глухое пальто, хотя и расстегнутое. Подкладка с одной стороны разорвана, как раз под мышкой, и в этой прорехе, обрамленной лохмотьями пропотевшей ткани, перед глазами Порфирио вдруг открывается бездонная черная ночь и белые звезды.