Ловушка
Шрифт:
— Они даже не пытаются что-то изменить в жизни, вот это меня и бесит. Их все устраивает, а потом еще и обижаются, что над ними издеваются. Неудивительно, что темные чувствуют себе среди людей, как у себя дома.
— Кстати, где их поселили?
— Тебе показать?
— Не надо, нет настроения. Я не хочу с ними встречаться. Это прошлое, которое хочется забыть и никогда не вспоминать.
— Когда-нибудь тебе надоест прятаться в тени и скрываться от них.
— А где твой напарник? — поинтересовалась Маринка.
— Его наказали. Мне, кажется,
— На темном отделении он как оказался?
— Он слишком зол на отца, хотя никогда его не видел и не знал. Мой напарник родился вместе с двумя братьями и сестрой после того, как их биологический отец слинял. А зол парень на него из-за того, что до сих пор не может повзрослеть.
— Повзрослеть? — не поняла Марина.
— Ну, он сейчас личинка, но как только пройдет обряд станет взрослым с тремя хвостами, как положено. Но все осложняет его папочка. Он так и не выбрался из оболочки личинки. А Кинжал не смог справится с гневом, поэтому его направили на темное отделение.
— А Бериана куда отправили, на какое задание? — спросила Маринка. — Он же вроде твой начальник.
— Он попросил тебе не говорить, задание серьезное.
— В этом весь Бериан, — улыбнулась молодая женщина и зашла в дом, дабы положить в небольшой тайник шкатулку. — Малин?
— Да, — отозвался парень, сделав вид, что ничего не видел.
— Ты можешь меня отвести к исследовательскому центру? Там у нас экскурсия будет, а я боюсь опоздать, пока буду искать.
— Нет, проблем, хотя ты могла спросить у любого белого вампира.
— Моя соседка молода и она болтушка, а я хочу помолчать и подумать.
Малин улыбнулся уголком рта. Он не глупый парень. Конечно, Марина заметила, что змеехвост предпочитал молчать и лишь вежливо отвечать на вопросы. А ей предстояло еще пережить экскурсию.
Глава 30
Холодно. Так холодно, что, кажется, кости потрескаются.
Лима так и не привыкла к холоду, хотя сама обладала «холодным» даром. Изо рта вырывалось облачко пара. Волосы давно превратились в лохмотья изо льда и снега, даже ресницы и брови покрылись снежинками.
Из-за плотной завесы снега ничего не видно, но девушка упорно шла вперед, утопая по грудь в снегу. Она не могла понять, где реальность, а где вымысел. И почему у нее нет живота или ей это все приснилось, а сейчас пришло пробуждение?
Девушка гнала от себя тревожные мысли и убеждала себя, что видит просто сон.
— Ау? — закричала Лима, но завывание ветра заглушает ее крик.
Словно откликаясь на ее голос, перед носом молодой женщины появились чьи-то черные ботинки с черепами на носках. Лима узнала мужчину. В прошлый раз именно в него она вселилась и смотрела его глазами в зеркало.
Рубиновые очи не отражали никаких эмоций. Длинные черные волосы беспощадно трепал ветер. Мужчина не проваливался в снег в отличие от Олимпиады.
— Идем, я покажу, — проговорил зловеще мистическим голосом и протянул ей когтистую руку.
— Я не верю тебе, — отчетливо ответила девушка, игнорируя его жест.
— Верь не мне, а ему, — произнес с улыбкой и посмотрел на что-то за спиной девушки.
Лима обернулась и увидела длинноволосого беловолосого юношу в белой одежде.
— Анален! — удивленно воскликнула, разглядывая первого владельца ее заэны — погибшего хранителя миров.
— Иди с ним и ничего не бойся, — прозвучал звонко его громкий голос.
— Но он…
— Ты все поймешь, — перебил ее он и пропал вместе с холодным ветром.
С молодой женщиной остался обладатель рубиновых глаз. Он продолжал протягивать ей руку. И Лима схваталась за его кисть. Без особого труда мужчина вытянул ее из сугроба и второй рукой обнял за талию.
На миг она с близи увидела его насыщенно рубиновые глаза, но мгновение длился недолго. Она снова смотрела на мир, как безвольный зритель, но на этот раз девушка не ощущала себя в чужом теле.
Сон и в то же время другая реальность. Олимпиада находилась в старинном замке. Белоснежные стены и пол непривычно блестели, словно обсыпанные брильянтовой пылью. Ровно в ряд друг за другом висели люстры-клетки, внутри них трепетались белые огоньки. В помещении практически не было окон, а если и были, то плотно зашторенные тяжелой бежевой тканью. Возле одного дальнего окна с яркими лучами солнца стоял уже знакомый Лиме мужчина с рубиновыми глазами.
Теперь Олимпиада могла наблюдать за ним извне. Рубиновые глаза мужчины внимательно следили за лучом солнца, а бледная рука с черными когтями пыталась коснуться света. Но едва кожу освещал луч, как мужчина кривился от боли, а его рука дымилась.
— Брат, тебе не надоела забава? — подходит к нему… Лиэн.
Лима хорошо запомнила пленившего ее лорда, но она его едва узнавала. Он был одет точно так же как и тот, что стоял возле окна, даже прическа такая же. Да и было в его лице нечто отстраненное и беззаботное, словно он сбросил несколько десятков лет. Бордовые глаза не были холодными, в них плескалась жизнь.
— Нет, — отвечал красноглазый, горько вздыхая.
— Тебе нравиться получать боль? — спросил с сарказмом Лиэн.
Обладатель рубиновых глаз отвернулся.
— Нет, я просто хочу хоть раз в жизни посмотреть на солнце, не страшась обжечь глаз.
— Начинается, — фыркнул Лиэн, зашторивая окно, дабы ни одного луча не пробилось сквозь ткань. — Каган тебе много раз говорил, мы прокляты и наша жизнь лежит по другую сторону света. Свет не для нас, мы должны его избегать. И кстати, почему ты до сих пор не убил остроухого придурка? Тебе не надоело держать его на цепи, кормить с ложечки? Я не понимаю, ты давно уже должен был перегрызть ему глотку. Что за удовольствие держать его на цепи и не пить его кровь? К тому же, слушать нудную песенку в его исполнении: «Отпустите меня, ну, пожалуйста! Вы же добрый дурак-вампир!» Ты действительно дурак раз решил подружиться с ним. Он жертва, ты хищник. А хищник и жертва не дружат, это даже неестественно!