Ложь, которую мы крадем
Шрифт:
Я должен был убить его с самого начала, это было бы проще, чем покупать припасы и еду для этой чертовой твари. Чертова штука, которая укусила меня в первые три дня, когда она была у меня в комнате в общежитии.
Пока Тэтчер был на уроке, у меня был настоящий спор с белой крысой о том, как ей лучше собраться, иначе я позволю моему соседу по комнате содрать с нее шкуру. Я не солгал, когда сказал, что позволил Тэтчер содрать шкуру с животного, кажется, с белки. Это то, что мы использовали для записки на двери
— Теперь наши руки чисты друг от друга. — Она заканчивает, ожидая, пока я заберу у нее украшения. — Ты иди своей дорогой, а я своей.
Мне почти хотелось смеяться, наши руки не касались друг друга?
В том шкафу мы поступили совсем наоборот. Я испачкал ей руки и член. Мои пальцы, мои губы, они были покрыты ее запахом. После душа мой член только затвердел. Стоя под обжигающе горячей струей воды, ее аромат скатывается с меня в туман, и мне становится намного легче трахать мою руку.
Я был запятнан ею.
Это не закончилось.
Не сейчас.
— Знаешь, что люди здесь видят, когда смотрят на тебя, Брайар?
Вопрос застает нас обоих врасплох.
Она отшатывается, закатывая глаза: — Мне не терпится это услышать.
Я наклоняюсь к ней, закидываю прядь ее волос за ухо и позволяю своим глазам скользить по ее тонкой шее к плечу, где, вероятно, остались следы моих зубов.
— Ничего такого. Они ничего не видят, — бормочу я.
Ее реакция оправдана, то, как она отмахивается от моей руки, сосет зубы и стоит в оборонительной позе, уже сожалея о том, что пришла сюда, чтобы попытаться предложить оливковую ветвь.
— Это так мило с твоей стороны, Алистер. На самом деле, спасибо, что напомнил мне, какой ты кусок дерьма.
Я позволил ей уйти от меня, чтобы она почувствовала себя лучше, прежде чем последовать за ней. Мой темп стабилен, я знаю, что в конце концов догоню ее.
— Они видят мусор, — продолжаю я, — обноски.
Эти слова, кажется, подталкивают ее быстрее, пока она не качается вокруг перил, собираясь спуститься по ступенькам. Я следую за ней, чтобы она слышала каждое мое слово.
— Девушка из ниоткуда, которой здесь не место. Невидимая девушка без цели, без будущего.
Мои слова суровы.
Но они честны.
Учителя не смотрят на нее с потенциалом, как на других учеников. Они смотрят на нее так, как будто она уже сделала все возможное в жизни. Достаточно того, что она здесь. Они не считают ее умной или талантливой.
Они ее даже почти не видят.
Она резко оборачивается, разочарование и боль мерцают в ее глазах. Хоть она и остановилась, я нет. Я продолжаю преследовать ее шаг за шагом, пока она не прижимается к моему телу.
Пока ее спина не упирается в стену, и я не чувствую ее запах.
— Я просто хотела, чтобы это закончилось, Алистер. Почему ты говоришь мне это? Почему ты
Я держу челюсть стиснутой, лицо непроницаемо. Ей ничего не увидеть внутри меня.
— Могу я тебе кое-что сказать? Я полностью игнорирую ее вопросы.
— Нет.
Я не слушаю, хватаю ее за шлевки ремня, зацепляю их пальцами и медленно притягиваю ее к себе. Мой рот дышит тем же воздухом, что и она, наши носы касаются друг друга.
— Они и на меня так смотрят. — шепчу я зернистым тоном.
Я происходил из богатой семьи, и со мной по-прежнему обращались так же, как с девушкой, у которой практически ничего не было. Дело было не в деньгах, а в том, что было внутри нас.
— Они смотрят на меня так, как будто я буду никем. Я научился за эти годы, мне это нравится. Мне нравится быть человеком, которого они прячут в тени.
Ее глаза загораются страстью, когда наши бедра прижимаются друг к другу. Моя правая рука лежит у основания ее горла, пальцы слегка обвивают ее шею. Я мог чувствовать ее сердцебиение под своей рукой, быстро склеенный стук.
Мой язык проводит по нижней губе, ловя ее в процессе: — Я преуспеваю там. Мы можем делать все, что захотим, в тени. Это то место, где я принадлежу. Наша невидимость не делает нас слабыми, Маленькая Воришка.
Давление моей руки усиливается, тихий стон срывается с ее губ.
— Это дает нам силу.
Выражение ее глаз проверяет мой самоконтроль, это выражение потребности. Она хочет, чтобы я поцеловал ее. Целуй ее губы, ее шею, сладкое место между ее плечом и горлом, ее большие сиськи, изгиб ее позвоночника. Она хочет, чтобы я был повсюду, внутри нее.
Мы больше никогда не сможем быть чистыми друг от друга.
Я хочу, чтобы мои слова впитались в ее кожу. Проникните в ее организм, чтобы она поняла, какой вред она может нанести, когда осознает, что темные и извилистые части ее личности — это не то, что нужно прятать. Они должны быть тем, что движет ее вперед.
Только так она сможет выбраться отсюда живой.
Я отпускаю хватку, отталкиваясь от стены позади нее, чтобы увеличить расстояние между нами, мой член ненавидит меня за то, что я отнимаю его у ее тепла.
Еще немного постоять там, глядя на нее, на то, как вздымается и опускается ее грудь. Как ее раскрасневшиеся щеки делают ее еще более невинной, чем она есть на самом деле. Было бы так легко взять ее прямо здесь, в этом коридоре.
Вместо этого я оборачиваюсь, заставляя свои ноги переместить меня обратно в мою комнату в общежитии, где Рук и Тэтчер, вероятно, пытаются подслушивать через дверь со стеклянной чашкой.
— Подожди, Алистер, подожди, — я делаю паузу, давая ей слово, но только на секунду, и она это знает.