Ложь во благо
Шрифт:
– У меня нет ни ручки, ни бумаги.
Эван поспешно достал из внутреннего кармана пиджака роскошный перьевой «паркер», затем, подтянув рукав вверх, обнажил манжет сорочки.
– Валяй здесь! – сказал он, смеясь.
Кимберли, фыркнув, нацарапала несколько цифр на белоснежной ткани.
– Ты как всегда неисправим!
– Увидимся завтра! – Эван крепко поцеловал ее в губы. – Всего хорошего, Лоренс!
Гробовая тишина была ему ответом.
От хорошего настроения Кимберли не осталось и следа. Неужели Лоренс считает, что, дожив до двадцати двух лет, я так ни с кем и не познакомилась? И меня никто не знает? Это же невероятно!
– Лоренс, я хотела…
– Пойдемте поищем наши места, – грубо прервал ее он.
Да, видимо, он действительно сильно удивлен моим знакомством с Эваном, поняла Кимберли. И не просто удивлен, но и раздосадован. Но как же здорово было увидеть Звана! Она улыбнулась, вспомнив, как весело бывало им раньше. И завтрашняя встреча тоже обещает быть приятной.
– Откуда вы знаете Эвана Нилла? – требовательно спросил Лоренс.
Его присутствие на просмотре вызывало любопытство окружающих. Гости кинопремьеры, в основном люди близкие к кинематографу или к телевидению, откровенно разглядывали их. Кимберли чувствовала себя золотой рыбкой, выставленной в круглом аквариуме на всеобщее обозрение. Но Лоренса, видимо, пристальное внимание, направленное на его персону, мало беспокоит, раз он способен задавать в такие минуты глупейшие вопросы!
Кимберли подарила режиссеру пылкую улыбку – для удовольствия наблюдающей за ними публики – и почти повторила его вопрос:
– А почему бы мне не знать Эвана Нилла?
Лоренс вызывающе усмехнулся.
– Уж не он ли причина вашего нервного расстройства?
Кимберли собрала все свои силы, чтобы не сорваться на грубость. Однако откуда ему известно о ее нервах?
Декстер! – внезапно осенило ее. Конечно, же он! Значит, дорогой крестный поведал Лоренсу обо мне гораздо больше, чем следовало!
– Нет, не он, – прошептала Кимберли, опасаясь, что голос предательски дрогнет.
– Тогда, наверное, Крис? – предположил Лоренс, как будто не замечая ее состояния.
Ну что же, надо держать марку. Кимберли очаровательно улыбнулась. Пусть все видят!
– Нет, и не он. – Голос ее прозвучал хрипло, словно у нее пересохло в горле.
– Но вы, несомненно, были близки с Ниллом, разве я не прав? – прежде чем отвернуться, уколол ее Лоренс.
Кимберли в бешенстве уставилась на его четкий профиль. Теперь ей было не до сладких улыбок на публику. Я была близка с Эваном?! И пришло же такое в голову?! Главное – кому? Лоренсу!
Уж он-то точно не невинный младенец. И, если верить болтовне желтой прессы, половины его любовных похождений хватит на то, чтобы навсегда утратить право осуждать поведение последней шлюхи. Тем более Лоренс действительно ошибался в своих предположениях: Крис – это ее брат Кристиан, а Эван – его школьный друг, поэтому-то Кимберли знала Эвана с детства.
Но не объяснять же все это Лоренсу? Пусть думает что хочет! – решила Кимберли. А я пока даже разговаривать с ним не буду, тем более свет в зале уже гаснет.
Все внимание Кимберли вскоре приковал экран. Эван, как обычно, играл великолепно и, несомненно, заслужил бурные аплодисменты, которыми его наградила публика по окончании фильма.
Как здорово, что я приняла приглашение Эвана провести с ним завтрашний вечер! – порадовалась Кимберли. По крайней мере, там-то Лоренса не будет точно.
Но как сейчас вытерпеть его присутствие в машине? Ведь он, определенно, будет меня сопровождать до самого дома Декстера…
Она молча стояла рядом с Лоренсом, который крепко держал ее за руку. Кимберли была крайне обижена тем, что, остановившись побеседовать с какими-то представительными джентльменами, он не счел нужным представить ее. От его нарочитой грубости ей уже давно было не по себе.
– Мистер Роско! – раздался голос водителя, который подогнал лимузин и ожидал их, открыв дверцу машины.
– Питер, отвези, пожалуйста, мисс Кентон к мистеру Блумеру, – приказал Лоренс, явно не собираясь сопровождать ее.
– А вы не присоединитесь к нам, мистер Роско? – дипломатично спросил Питер.
– Я немного пройдусь. Кимберли, позвоните Нэнси и обговорите с ней детали нашего отъезда. В понедельник, – заглянув в машину, где Кимберли уже уютно устроилась на заднем сиденье, небрежно бросил он и, резко повернувшись, зашагал прочь.
Сообщение о близком отъезде застало Кимберли врасплох. Она безмолвно сидела в уголке огромного лимузина, в то время как Питер, закрыв за ней дверцу, занял свое место за рулем, завел мотор и потихоньку отъехал. Немного придя в себя, Кимберли посмотрела в заднее стекло. Лоренс уже свернул за угол.
Какой маленькой, обессилевшей и абсолютно беззащитной почувствовала она себя в этот момент на огромном кожаном сиденье роскошного лимузина.
Хорошо! Я, допустим, осознавала с самого начала, что появление на кинопремьере – не романтическая прогулка, а часть работы, но у меня и в мыслях не было, что Лоренс запросто бросит меня, не проводив до дома. А я-то, наивная, еще ломала голову, как поделикатнее избавиться от него, когда мы приедем к Декстеру!
Ну что ж, значит, – наплевать и забыть!
Кем бы она ни была – она не стоит моих страданий!
Лоренс стоял на середине моста в темноте, устремив невидящий взгляд на мутный поток воды, несущийся внизу. Он даже не осознавал, зачем сюда приехал и сколько времени стоит здесь после того, как отпустил разговорчивого таксиста. В голове крутилось только одно: откуда у девчонки такая наглость, постоянная наглость с первой встречи до сегодняшнего вечера?
Его присутствие на этой премьере конечно же было необязательным, но появиться там с Кимберли поначалу показалось Лоренсу превосходной идеей. Однако, вместо того чтобы получше узнать друг друга, как он планировал, выясняется, что она знает – и хорошо знает! – звезду этого фильма. Он возлагал большие надежды на этот вечер, но чем все закончилось? А выбросить Кимберли Кентон из головы он уже не в состоянии – факт! Неопровержимый! И долго продержаться от нее на дистанции он тоже не сможет. Восхитительные линии тела, упоительный вкус ее губ просто сводят его с ума.
Когда-то давно, еще в юности, Лоренс решил, что ни одна женщина не будет для него значить так много, чтобы ради нее отказаться от цели своей жизни. Можно наслаждаться женщинами, их обществом, их юмором, их теплом, их любовью, наконец. Но позволять им командовать собой? На этом споткнулся его отец, и Лоренс не хотел, чтобы нечто подобное случилось и с ним.
Кимберли! Эти изумрудные глаза, в которых так и хочется утонуть! Этот маленький носик, это легкое дыхание, которое сводит с ума! Этот восхитительный рот, созданный для поцелуев, и это тело, полное неги и призыва к ласкам! И мелодичный смех, о который все его принципы разбились вдребезги.