Ложь
Шрифт:
– Я оставил тебе все, что ты хотела: ее имя, даже ее деньги. За это я хочу забрать себе ребенка.
– Извини, – сказала она. – Только ты не Румпельштильцхен. [41]
Он
– Однако у меня есть несколько козырей, и я не позволю обмануть себя еще раз. Официально мы не разведены. Если ты хочешь подать на развод, я буду бороться за право опеки и пойду на все, чтобы добиться этого. Не думай, что я побоюсь упомянуть о твоем алкоголизме или о причине, по которой ты потеряла работу. Я могу назвать массу причин, достаточно весомых, чтобы суд убедился: ты не способна воспитывать ребенка.
41
Здесь: карлик из сказки братьев Гримм, который грозился забрать ребенка у королевы, если та не угадает, как его зовут.
– Мой алкоголизм? – Она непонимающе покачала головой. – Неправда. Я никогда не страдала запоями. Разыгрываешь передо мной сильного мужчину? Но не забывай: ты пытался меня убить. Как это воспримет судья, занимающийся семейными делами?
Он пожал плечами:
– Я тоже могу тебя выдать. Но не хочу. Я хочу…
Он не знал, как лучше выразить свои чувства. Для него речь шла только о ребенке. Ребенок был для него важнее всего. Но не только он. Михаэль не обещал, что будет ее любить, потому что ненавидел ложь. Он только хотел, чтобы она вернулась и дала ему шанс решить, сможет ли он ее полюбить.
За прошедшие месяцы у него было достаточно времени для размышлений: о его чувствах к Наде и о тех двух сентябрьских днях, проведенных с Сюзанной. Он не хотел жить с призраком из прошлого. Он хотел жить с женщиной, которую когда-то, по прихоти судьбы, принял за Надю.