Лубянка. Сталин и НКВД – НКГБ – ГУКР «Смерш» 1939-март 1946
Шрифт:
знали материалов на под след ственного, а по сылали сь в Лефортово, вызывали
арестованного и приступали к его избиению. Избиение продолжалось до мо-
мента, когда подследственный давал согласие на дачу показания.
Остальной следовательский состав занимался допросом менее серьезных
арестованных, был предоставлен самому себе, никем не руководился.
Дальнейший процесс след ствия заключал ся в следующем: следователь вел
допро с и вме сто протокола со ставлял заметки. По сле нескольких таких до-
46 ____________________ ЛУБЯНКА. Сталин и НКВД — НКГБ — ГУКР «СМЕРШ». 1939 — март 1946
просов следовател ем сост авлялся черновик протокол а, который шел н а «кор-
ректировку» начальнику соответствующего отдела, а от него еще не подпи-
санным — на «просмотр» быв. народному комиссару ЕЖОВУ и в редких
случаях — ко мне. ЕЖОВ просмат ривал п ротокол, вносил изменения , допол-
нения. В большинстве случаев а рестованные не соглашались с редакцией
п ротокола и заявляли , что они на следствии этого не гово рили , и отказыва-
лись от подписи.
Тогда следователи напоминали а рестованному о «кололыциках» , и под-
следственный подп исывал п ротокол. «Ко рректи ровку» и « редакти рование»
п ротоколов, в большинстве случаев, ЕЖОВ п роизводил, не видя в глаза арес-
тованных, а если и видел, то при мимолетных обходах камер или следствен-
ных кабинетов.
При таких методах следствия подсказывались фамилии.
По-моему, скажу правду, если, обобщая, заявлю, что очень часто показа-
ния давали сл едоват ели, а н е подследственные.
Знало ли об этом руководство наркомата, т.е. я и ЕЖОВ? — Знали.
Как реагировали? Честно — никак, а ЕЖОВ даже это поощрял. Никто не
разбирался — к кому применяется физическое воздействие. А так как боль-
шинство из лиц, пользующихся этим методом, были врагами — заговорщи-
ками, то ясно шли оговоры, брал ись ложные показания и арестовывались и
расстреливались оклеветанные врагами из числа арестованных и врагами —
следователями невинные люди. Настоящее следствие смазывалось.
Был арестован МАРЬЯСИН — быв. пред. Госбанка , с которым ЕЖОВ до
ареста был в близких отношениях. К следствию по его делу ЕЖОВ проявил
исключительный интерес. Руковод ил следств ием по его делу лично сам, не-
однократно бывая на его допросах. МАРЬЯСИН содержался все время в Ле-
фортовской тюрьме. Избивался он зверски и постоянно. Если других арес-
тованных избивал и только до момента их пр изнания, то МАРЬЯСИНА из-
бивали даже после того, как кончилось следствие и никаких показаний от
него не брали.
Однажды, обходя кабинеты допросов вместе с ЕЖОВЫМ (причем ЕЖОВ
был выпивши), мы зашли на допрос МАРЬЯСИНА, и ЕЖОВ долго говорил
МАРЬЯСИНУ, что он еще не все сказал, и, в частности, сделал МАРЬЯСИ-
НУ намек на террор вообще и теракт против него — ЕЖОВА, и тут же заявил,
что «будем бить, бить и бить».
Или еще: у арестованного ЯКОВЛЕВА на первом же или втором допросе
после его ареста ЕЖОВ в пьяном виде добивался показаний о подготовке
ЯКОВЛЕВЫМ т еррористического акта против ЕЖОВА. ЯКОВЛЕВ говорил,
что это — неправда, но он был избит ЕЖОВЫМ и присутствующими, и после
этого ЕЖОВ ушел, не добившись признания. Спустя несколько дней появи-
лись показания о т еракте, готовившемся против ЕЖОВА — ЯКОВЛЕВЫМ.
Сознательно проводимая ЕЖОВЫМ неприкрытая линия на фальсифици-
рование материалов сл едствия о подготовке против него террористических
актов дошла до того, что угодливые следователи из числа «колольщиков»
постоянно добивались «признания» арестованных о мнимой подготовке тер-
рористических актов против ЕЖОВА.
Арестованный КРУГЛИКОВ (быв. преде. Госбанка) в своих показаниях
также давал тергруппу, готовящую убийство ЕЖОВА. Я присутствовал на
предопросе КРУГЛИКОВА ЕЖОВЫМ. КРУГЛИКОВ заявил, что он налгал
в вопросе о теракте против ЕЖОВА. ЕЖОВ после этого замечания поднялся,
не стал разговаривать с КРУГЛИКОВЫМ и вышел. Следом за ним вышел