Шрифт:
Глава 1
Забывчивость и рассеянность были его второй натурой. Он умудрялся забывать номера телефонов друзей и самих друзей, чьи номера записывал. Он терял и забывал свои смартфоны всюду с таким постоянством, что давно уже стал самым постоянным и любимым клиентом ближайшего к его дому салона сотовой связи. Там его знали, ждали и встречали, почти как родного.
– Снова потеряли свой телефончик, Юрий Степанович? – щебетала при его появлении приветливая девочка Люсенька. – Ну, как же так!
Расстраивалась она совсем не притворно. И вообще,
Но Люсеньку это не впечатляло. И общение между ними развивалось по одному неизменному сценарию: Люсенька говорила, пожилой клиент кивал седой головой, даже не пытаясь вслушиваться во все эти пиксели, гигабайты, три, четыре, а потом уже и пять джи, которые где-то появились и которые обязательно надо было приобрести.
И Юрий Степанович приобретал все, что предлагала ему милая Люсенька. И уходил с очередной обновкой, сопровождаемый насмешливыми взглядами продавцов, прекрасно знающих, что уже через неделю, максимум через две, а может, уже через несколько дней или даже прямо сегодня этот чудаковатый старик явится к ним за очередным смартфоном.
– И ведь недешевые модели всегда берет. Вы это замечали?
Старший продавец Юра – тезка их загадочного клиента – в который раз завел разговор, который неизменно начинался в салоне после очередного визита странного покупателя.
– Одет в какие-то обноски, обут так, что слезы наворачиваются, а смартфоны берет не из последних.
– Так потому на одежду и не хватает, все у нас спускает.
– Интересно, где он раньше отоваривался? Говорит, что живет всю жизнь на Петроге, а у нас появился лишь месяц назад. Где он раньше-то был?
Но большинство волновало другое.
– Люсинда, ты бы пожалела старика.
На Люсеньку жалко было смотреть, так она покраснела.
– Что я могу? – лепетала она. – Я и так ему всегда лучшую скидку делаю.
– Знаю я твои скидки. Предложила бы ему модель попроще. Вот за пару тысяч есть, звонят, время показывают, даже в Интернет с них выйти можно. Зачем же ты ему всякий раз те модели подсовываешь, которые в десять раз дороже?
– Я не виновата, – оправдывалась Люсенька. – Он сам такие просит. Подороже.
– Ну, ясно! Значит, впечатление хочет произвести.
– На кого?
– На тебя, на кого же еще! Влюбился старик, не иначе. Вот и скачет вокруг тебя, как подходящий предлог придумать, не знает.
– Скажете тоже!
Щеки Люси трогательно розовели при малейшем смущении. Она ничего не могла поделать с этим внезапным румянцем, который моментально выдавал все ее чувства.
Прочие служащие салона сотовой связи так и покатились со смеху.
– Ох, и повезло тебе, Люська! Кавалер-то богатый.
– Не моргнув глазом, по стошке в месяц на смартфоны тратит.
– Не иначе, генерал в отставке или академик какой.
– Видно же, что помрет скоро, еле ноги старик таскает. Так ты, Люська, богатой вдовой останешься. У него квартира почти сто сорок метров и денег куры не клюют. Чего ты теряешься?
– Отстаньте! – умоляла продавцов Люсенька. – Как вам не стыдно! Юрий Степанович просто хороший человек. И ко мне он относится как к дочке.
– Скорей уж, как к внучке!
И все служащие, включая голубоглазую Люсеньку и ехидного Юрика, очень сильно бы удивились, узнай они одну вещь. Пройдя всего несколько десятков метров и завернув за угол, их удивительно забывчивый клиент утратил сгорбленность и шаткость походки, зашагал споро и быстро, как совсем молодой человек. Казалось, что с каждым шагом он все молодеет и молодеет. Пройдя полсотни метров, старик остановился возле новенькой «Киа», только две недели как из салона.
Внедорожник цвета алой зари. Белый кожаный салон. Пижонская машина, неизменно привлекающая к себе взгляды. Совсем неподходящая машина для пожилого степенного мужчины. Но тем не менее машина принадлежала Юрию Степановичу. И стоило старику оказаться возле машины, приветливо щелкнула и загудела, разворачивая зеркала и опуская подножку для своего хозяина.
Юрий Степанович небрежно кинул на пассажирское сиденье коробочку с новым смартфоном, а затем внезапно сделал еще более удивительную вещь. Он окончательно распрямил плечи, выпрямил спину, смачно потянулся и одним движением руки снял со своей головы седой скальп. Кто бы увидел, ахнул. Но ничего страшного не случилось. Кровь не брызнула. В руках у Юрия Степановича был всего лишь его парик, под которым обнаружились прекрасные темно-русые кудри.
Помолодевший мужчина обошел вокруг машины. Походка Юрия Степановича тоже совершенно изменилась, куда-то исчез шаркающий стариковский шаг и скованность в суставах. Теперь перед всеми стоял молодой мужчина, неполных тридцати лет, статный, красивый и весьма любящий такого рода забавы с переодеваниями.
Звали его вовсе не Юрием, и отец его был вовсе не Степаном. Это имя-отчество прилипло к нему вместе с ролью, которую его наняли играть. Настоящее имя молодого человека было Дмитрий. И был он недоучившимся актером, изгнанным с последнего курса театрального училища за неподобающее поведение, а другими словами, за розыгрыш одного из старых педагогов, который юмора не понял и потребовал выгнать пусть и талантливого, но слишком уж заносчивого и много вообразившего о себе студента. Наверное, преподаватель рассчитывал, что тот пропадет, но Дима не только не пропал, но вроде как даже преуспел. Много раз он потом вспоминал добрым словом этого преподавателя, не оценившего его шутки.
– Если бы не этот старый хрыч, играть бы мне сейчас в какой-нибудь захудалой областной труппе. В приличный театр без связей и особых способностей не пробиться. А так без образования мне и в третий состав ход закрыт. Хочешь или не хочешь, приходится теперь прокладывать в жизни свой собственный путь.
К своему амплуа пародиста известных и неизвестных, но просто колоритных персонажей Дима пришел не сразу. Перевоплощение всегда интересовало его, но чтобы сделать его своим источником дохода, это ему вначале и в голову не приходило. Для этого нужно было время. Но постепенно Дима оброс связями, нашлись откуда-то клиенты, и дело пошло. Кому-то нужно было предъявить бабушку-старушку перед внезапно нагрянувшими в гости сотрудниками опеки. Кому-то был нужен супруг, который исчез при невыясненных обстоятельствах много лет назад. Кто-то вдруг желал видеть ненавистного соседа, чье отсутствие стало слишком уж тревожить других чрезмерно любопытных соседей и полицию.