Лучано
Шрифт:
Теперь я узнал, что она была Призраком. Конечно, она тоже не поделилась бы этим со мной. Знала ли она, что переписывалась со мной? Возможно нет.
— Давай вернемся к делу и нашему плану на сегодняшний вечер, — мне пришлось сосредоточиться на устранении угроз, скрывавшихся в тени жизни моей жены.
— Хорошо. Кстати, ты спрашивал отца о его связи с Кеннеди Романо?
— Да, — это была еще одна вещь, которая меня раздражала. Тот факт, что мой отец держал эту большую деталь в секрете. Мой отец никогда не хранил между нами секретов, и этот случай был довольно большим.
— Кеннеди Романо и мой отец
— Они умерли до или после твоих матери и сестры?
— Ее родители умерли несколько месяцев назад.
— Есть ли связь?
— Если и есть, то мой отец не поднимал этот вопрос, — хотя, я должен был это признать, между семьей Грейс и моей, похоже, было много связей. Даже не принимая во внимание наш брак. — Время, когда Альфонсо преследовал моего отца и убивал мою мать и сестру, опасно близко ко времени смерти ее родителей.
— Я думаю, ты прав, — согласился Кассио. — Ценность Грейс для Альфонсо была достаточно велика, чтобы он мог убить и преследовать семью Витале, если твой отец попытается взять Грейс под свою защиту. Подумать только, она была обещанной красавицей, стоящей миллионы со стороны матери, и добавь это к ее родословной и красоте…
Ему не обязательно было заканчивать. Моя жена страдала от жестокости своей семьи так же, как и моя. Да, нам с Грейс пришлось поговорить. Выложить все это на стол и сразится с ними вместе. Я не мог винить ее за недоверие, я это заслужил. Но я буду доказывать ей снова и снова до конца нашей жизни, что она может на меня рассчитывать.
Следующий час был потрачен на выработку стратегии, как лучше всего поразить Альфонсо Романо и Бенито Кинга. Мы должны были увидеть Альфонсо сегодня вечером, но место проведения было слишком публичным, и, не рискуя возмездием Бенито Кинга, мы не смогли бы нанести удар без причины.
— Сегодня Альфонсо узнает, что сделка Рафаэля с ним была ловушкой, — сказал я Кассио. — Он может атаковать первым, поэтому мы должны быть готовы. Это будет отличный повод убить его.
— Я на это рассчитываю, — пробормотал Кассио. Он так же, как и я, хотел приступить к устранению угроз.
— Ты предупредил Алексея и Василия? — Николаевские мужчины были более чем способны защитить себя и свою семью, но предварительное предупреждение еще никому не повредило. — Мне не хотелось бы видеть, как Альфонсо или Бенито пытаются заполучить женщин. Василий сожжет мир, если кто-нибудь прикоснется к его беременной жене.
Не то чтобы я его винил.
— Да, я отправил им статус. Они будут там на сборе средств. Жена Василия настояла. У нее на мизинце крутится этот страшный ублюдок.
Мы оба ухмыльнулись. Василий и его братья принадлежали к особой породе. Было почти комично видеть, как они уступили просьбе женщины. Наверное, так же смешно, как видеть, как я теряю дерьмо из-за собственной
Движение снаружи заставило меня взглянуть на французские двери. Грейс и Элла стояли снаружи, одетые. Ошибки в том, что они уходили, не было. Моя жена была одета в черное платье без бретелек, подчеркивающее ее мягкие формы, и это заставило мой член подпрыгнуть. С каждым шагом разрезы платья обнажали ее длинные ноги. Ее каблуки выглянули из-под длинного платья, и я заметил, что они телесного цвета. Ей никогда не нравилось подбирать обувь под цвет платья. Я все еще помнил ее рассуждения.
Это выделяет меня, когда мои туфли отличаются по цвету от платья.
Ее рыжие волосы, ярко выделяющиеся на фоне платья, были собраны в гладкий высокий хвост, обнажая изящную шею и стройные плечи. Она была готова к мероприятию по сбору средств, хотя было еще слишком рано и на ней не было платья, которое я ей послал.
По общему признанию, это выглядело на ней красиво, так что с моей стороны не было бы никаких претензий. Будут мужчины, с которыми мне придется бороться, чтобы никто ее не тронул. Гордость переполняла мою грудь; это заставило меня захотеть кричать всему миру, что она моя женщина, и это разлетелось по всем рекламным щитам в городе и соседних штатах.
Я был удивлен, что она не сопротивлялась. Я почти ожидал и приготовился к ссоре. Как наша маленькая прелюдия.
Недолго думая, я подошел к французской двери и широко ее распахнул.
— Дорогая, ты выглядишь потрясающе, — похвалил я ее. Она обернулась, ее фиолетово-голубые глаза поймали меня в своей глубине, заставив меня почувствовать, будто я тону. В моей женщине было так много слоев и глубин. Ее щеки покраснели, и это напомнило мне, как она выглядела в пылу страсти. Румяный и идеальный. Мне пришлось перестать об этом думать, иначе я получу крупный ящик синих шаров. — У нас есть еще несколько часов, прежде чем мы отправимся на сбор средств, — добавил я.
Она прочистила горло. Это был ее признак нервозности. — У меня есть еще кое-что, о чем мне нужно позаботиться перед сбором средств.
— Что?
Самый краткий взгляд между ней и Эллой подсказал мне, что что-то происходит.
— Просто какие-то дела, — ее голос был спокоен, но изящное движение ее шеи, когда она сглотнула, подсказало мне, что она не спокойна. На самом деле она была полной противоположностью. Взволнованная, нервная… почти испуганная.
Я сказала себе не терять самообладания, держать себя под контролем и сдерживать ревность. И я, блин, проиграл. Я всегда чертовски терялся рядом с женой. Я хотел от нее всего, и это сделало меня чертовски слепым. Точно так же, как утверждали мой отец и Кассио.
— Каким чертовым делом ты занимаешься в такой одежде?
Я вел себя как чертов придурок, напугав Грейс, но она быстро взяла себя в руки.
— Я не знала, что ты вернулся домой, — ответила она тихим голосом, уклоняясь от ответа на мой вопрос.
Черт, она могла прочитать чертов рецепт рубленой печени своим мягким голосом, и у меня бы встал.
— Я уверен, что так и есть. Куда ты идешь?
— Это не касается твоего бизнеса.
Я стиснул зубы, ненавидя мысль о том, что любой мужчина увидит ее в такой горячей одежде. Или, что еще хуже, прикоснуться к ней.