Лучшая девочка на Земле
Шрифт:
Роман Александрович, отец Стаса, поднес зажигалку к куче сухих листьев, и запах дыма приятно защекотал ноздри. Стас втянул в себя знакомый с детства воздух, пропитанный дымом костра, романтикой походов, счастьем беззаботного времени, когда не существовало этой боли, от которой нет спасения.
–Пап, можно тебя спросить? – неожиданно для самого себя сказал Стас.
–Валяй, сынок! – бодро разрешил Роман Александрович, подгребая листья к костру.
–Э-э… Я хотел сказать… А! Теперь уже не важно.
Роман Александрович внимательно
–Поговорим?
Стас пожал плечами и слегка подвинулся, как бы предлагая отцу присесть рядом.
–У тебя неприятности в школе? – спросил Роман Александрович, закуривая и выдыхая первую струю дыма подальше от Стаса.
–Да как тебе сказать, – неопределенно ответил сын, – можно и так сформулировать.
–Сформулировать, значит, – усмехнулся отец. – А если я уже догадался? Можно озвучить?
–Валяй, – в тон ему ответил Стас.
–Ты влюбился, и теперь не знаешь, что с этим делать. Угадал?
–Почти, – покраснел Стас и опустил голову.
Роман Александрович помолчал, искоса посмотрел на суровый профиль сына, тяжело вздохнул.
–Сочувствую. Со мной было то же самое. В восьмом классе. Она не замечала моих терзаний. Но даже если заметила, легче бы мне не стало. Этим надо переболеть.
–Спасибо. Успокоил, – с легким сарказмом изрек Стас, не глядя на отца.
–У тебя все сложнее? – допытывался отец, стараясь не нарушать доверительную атмосферу.
–Нет повести печальнее на свете, – хрипло произнес Стас с кривой улыбкой. – Ладно, па. Закроем эту душещипательную тему. И так все ясно.
–Погоди, Стасик. Ничего не ясно. Ты хочешь, чтобы я снова терзал себя, как тогда, в восьмом классе? Но уже мыслями о тебе? Сжалься над моими сединами.
–Ну, во-первых, седин у тебя пока не наблюдается… А базарить на эту тему как-то… не по-мужски, что ли.
–Понимаю, – не сразу продолжил разговор отец. – Прости, что лезу
в душу… Но ведь я у тебя один отец. И ты у меня один сын. Другого не дано. К кому тебе идти с вопросами? К другу? Что он может посоветовать, твой ровесник? И учти, бывают случаи, когда в одну влюбляются оба друга.
–Вот об этом я не подумал, – протянул Стас, засовывая руки в карманы куртки.
–Именно это произошло со мной.
–Да? В восьмом классе?
–Нет, на первом курсе института. А яблоком раздора стала твоя мама.
Стас удивленно свистнул, с интересом взглянул на отца.
–Да, твоя мама. В то время совсем еще девчонка. Такая, знаешь…
–Ну, маму я прекрасно знаю, можешь не расписывать.
–Да ни фига ты не знаешь, – отмахнулся Роман Александрович, сразу помолодев лет на двадцать. – Когда я ее впервые увидел, земля из-под ног ушла. Я просто поплыл. Как потом оказалось, не я один. Мишка, мой школьный друг, с которым вместе поступали, тоже втюрился. И именно он первым признался…
–Ей?
–В том и дело, что не ей, а мне. А я уже просто сгорал от своего чувства. На медленном огне поджаривался, как теленок на вертеле.
–И кто-то камень положил в его протянутую руку.
–А? Ну да. Примерно так и произошло. Он мне душу выкладывает, как на блюдечке. А я просто онемел. Ни бэ ни мэ не могу выдавить. Сижу как истукан.
–И что?
–А ничего. Было два друга и не стало. Через год, на практике под Ярославлем, наша девушка сама поставила точку в негласном поединке.
–Выбрав тебя?
–Да. Знаешь, что самое тяжелое в любви? Ревность. Одни говорят, что трудно сделать первое признание, другие твердят о невыносимости безответной любви. А по мне так нет ничего страшнее и разрушительнее ревности. Не дай бог, сын, впутаться в ее паутину. Завязнешь – пиши пропало.
–К счастью, синдромом Отелло не страдаю.
–Отелло это крайность, хотя и сегодня встречается довольно часто. Ревность так или иначе испытывает каждый. Важно не впадать в крайности, стараться быть выше своего эгоизма, доверять любимому человеку. Ну что, костер догорел. Поехали домой?
В пути они молчали, но в лифте Стас задал вопрос, как бы продолжая начатый еще на даче разговор:
–Кого, по-твоему, должна выбрать девушка – у кого понты круче?
–Это смотря какая девушка. Если она ценит только понты, то не стоит за нее бороться. Человека узнать надо. В разных обстоятельствах. И понять, нужен ли он тебе.
3
Эрна Витальевна объясняла новый материал, а Стас вспоминал отцовское предостережение о ревности: «Не увязни в ее паутине». Легко сказать. А как быть в реальной жизни? Ведь он ревновал. И еще как!
В классе сплетничали о новой парочке – Дике и Нике. У них даже имена рифмовались. Стас поморщился, будто у него заныл зуб. Только что, на большой перемене, он видел их возле столовой. Дик что-то говорил, а она стояла напротив, опустив голову и чему-то улыбаясь. Может, Бабенко объяснялся в любви? А она смущенно внимала с одобрительной улыбкой?
Стас стиснул зубы и закрыл глаза. Нет, у него разыгралась фантазия. Какой болван будет объясняться в чувствах возле столовой, на виду у всех, под бряканье посуды и запах жареного лука? Значит, речь шла о другом. Например, он звал ее на дискач или в киношку. Да, это ближе к истине.
–Борзунов! У тебя болят зубы? – раздался резкий голос прямо над ухом Стаса.
Он вздрогнул, открыл глаза и увидел строгое лицо Эрны Витальевны.
–Что-то в этом роде, – согласился Стас, чтобы только прекратить дальнейшие расспросы.
–Тогда бегом к врачу.
–Ничего, я принял обезболивающее. Потом схожу.
–Ну ладно. Продолжим.
Стас заметил, что Ника оглянулась на него, а потом зашепталась о чем-то с Маширенко. Девчонки захихикали в ладошки, но свирепый взгляд учительницы быстро пресек их веселье.