Лучшая ошибка в его жизни
Шрифт:
— Хоуп считает, что вы приняли не ее сторону, а сторону Уильяма.
— Я знаю. Она не права. — Голос Минноу почти дрожал. — Я сделал гораздо худшую вещь. И давно сожалею об этом. Я не жду, что она простит меня. Видите ли, я занял собственную сторону. А родители не должны этого делать ни в коем случае. Родители должны ставить интересы детей впереди своих. Я этого не сделал. И, в конце концов, я буду судим за это Господом Богом. Остается молить Его о прощении. Я уже рассказал всю правду ее матери после того, как вы позвонили нам в Париж. Мы почти
— Что она сказала?
— Конечно, огорчилась. Но я думаю, она меня понимает. Пэтси всегда понимала, как много значит для меня приход. Для нее это тоже очень важно. — Преподобный прочистил горло и оглянулся на дверь, будто хотел удостовериться, что она точно закрыта. — Вы должны кое-что знать. Те две угрозы, что мы получили, два письма, это Пэтси рассказала о них Байрону Фергюсону. И сообщила, что мы наняли телохранителя. Вот откуда у него информация.
Мак ожидал услышать все что угодно, только не это.
— Зачем?
— В прошлом мне приходилось получать странные письма от прихожан и последователей. Некоторые из них были очень ревностны в своей вере. И хотя эти письма были совсем другими, Пэтси не верила, будто Хоуп угрожает настоящая опасность. Особенно когда рядом вы. Думала, паблисити не повредит продажам книги. Она сделала это ради меня.
Мак подумал, что у него взорвется голова.
— Я хочу, чтобы вы знали. Я люблю вашу дочь. Очень. И она любит меня. — Он сделал глубокий вдох. – И я собираюсь на ней жениться.
Арчибальд Минноу молча уставился на него. Некоторое время они смотрели друг на друга, потом преподобный заговорил:
— Вы можете мне не верить, но я очень набожный человек. Молюсь за Хоуп, молюсь за всех нас.
— Я найду ее, — пообещал Мак. — Чего бы мне это ни стоило. Даже если это будет последнее мое дело в этой жизни.
***
Мак вернулся в кухню. Теперь, когда похитители потребовали выкуп, все могли только ждать дальнейшего развития событий. Агенты, собравшись в небольшие группы, тихо беседовали. Кто-то принес пиццу, и ее аромат наполнял небольшое помещение.
Мэйвис стояла в дальнем конце в той же рубашке, как и в то утро, когда она вышла к ним с неправильно застегнутыми пуговицами. Утро, когда ей так не хотелось оставлять Мака и Хоуп вдвоем. Утро, когда они вместе просматривали календарь.
Он посмотрел на стену.
Календарь уже показывал завтрашнюю дату.
Это неправильно. Мэйвис отрывала листочки только по утрам. Он видел, как она это делала. Конечно, возможно, это сделал кто-то еще. Но кто? Да никто. Календарь в полном ведении Мэйвис. Все же, если она случайно порвала страничку раньше, значит, скорее всего, кинули ее в мусорное ведро. Укоренившиеся привычки очень трудно изменить. Стараясь держаться естественно, Мак вытащил из упаковки бумажную салфетку, и вы плюнул в нее жвачку. Потом подошел к раковине, открыл дверцу шкафчика под ней и швырнул комочек
Он закрыл дверцу и налил себе стакан воды. Выпил, не отходя от раковины. Никто не обращал на него внимания. Мэйвис перешла в гостиную и теперь сидела рядом с Пэтси, что-то тихо ей говоря.
Мак вышел на веранду. Ночь была теплой. Он немного постоял, глядя на бассейн.
Через минуту не спеша двинулся к мусорным бакам у стены гаража. Он поднял крышку крайнего и вытащил целлофановый пакет, который лежал сверху. Открыл его и с помощью маленького фонарика, который всегда носил на кольце с ключами, тщательно осмотрел содержимое.
Среди кофейной гущи, остатков спагетти и газет он нашел то, что искал. Клочок бумаги. Мак торопливо развернул его.
«Побежала в магазин — кончился крахмал. Вернусь очень скоро», — это написано почерком Мэйвис.
«Я должна срочно помочь клиентке. Ешь без меня, я перехвачу чего-нибудь, когда вернусь», — а это уже ответ Хоуп.
Мэйвис намеренно утаила от них информацию. Зачем? Единственное объяснение: Мэйвис замешана в деле по самые уши.
Глава 24
Он позвонил Броуди.
— Где ты?
— Только что вышел из «Пути Глории». Ее зовут Саша Роэр, у меня есть ее адрес.
— От кого ты узнал?
— Ни от кого. В лобби никого не было. Там по— прежнему следы пожара, ремонт так и не начали. И не разобрали бумаги в сейфе для документов. Мне удалось его открыть, и я нашел налоговые декларации сотрудников. Среди них только одна Саша. Сейчас я еду к ней домой.
— Заверни к Минноу и подхвати меня. Жду тебя в конце подъездной аллеи.
Он не собирался никому объявлять, что уезжает.
Броуди подобрал его пару минут спустя.
Когда Мак рассказал про календарную страничку в мусорном баке, тот прошипел сквозь зубы какое-то ругательство, забил адрес Саши Роэр в навигатор и полетел вперед так, что они добрались менее чем за десять минут. Дом был совсем небольшой, с тонкими стенами. Возможно, с двумя спальнями. Узенький подъездная дорожка вела к гаражу с опущенной дверью, в задней части дома горел свет.
— Возьми на себя заднюю дверь, — распорядился Мак. Я зайду спереди.
Он поднялся на три ступеньки, открыл сетчатую дверь от москитов и повернул ручку основной двери. Закрыто. Внутри играла музыка, что-то громкое, с обилием ударных. Ну, наконец хоть в чем-то повезло.
Мак поднял ногу и ударил по ручке. Два удара, и деревянная рама разлетелась в щепки. Он протиснулся сквозь дверь. В доме пахло корицей. Он оглядел кухню. Маленькая, чистенькая, аккуратная, все вещи на своих местах. То же самое в небольшой гостиной. Ничто не наводило на мысль о недавнем насилии. Это его успокоило, хотя и совсем немного.