Лучшая пара на свете
Шрифт:
Она грустно вздохнула, очень тихо, но Джетро услышал и, проклиная себя за то, что снова поддается ее чарам, спросил:
— Почему вы уехали оттуда?
— Фейбиан захотел жить там один, — печально ответила она. — У моего дедушки было два сына: Фейбиан и Марк, мой отец. Папа был моложе па семь лет и считался мечтателем, витающим в облаках. Когда дедушка умер, поместье Стадли досталось старшему брату. Фейбиану оно было тогда совершенно не нужно. Он жил в Лондоне, тратил напропалую деньги, гулял, веселился. Зачем ему было переезжать в какую-то дыру, хоть и навевавшую воспоминания детства. Когда мой отец попросил у не го разрешения пожить там с семьей, он с неохотой, но согласился. Какое счастье для моих родителе!:. ведь в то время мама уже была беременна мной. Фейбиан сдал им Стадли в аренду на пять лет. И ренту назначил достаточно
— Значит, ты и твои родители уехали оттуда?
Она кивнула, взяла ложку и принялась зачем-то размешивать остывший кофе. Но вскоре положила ее на блюдце и спрятала руки под стол. Джетро успел заметить, как сильно они у нее дрожали.
Когда Элли продолжила, голос ее уже сделался спокойным. Она снова в полной мере контролировала свои эмоции. Вот так самообладание! — удивился Джетро. Как только ей это удается?
— Нам пришлось уехать из Стадли. Сестра моей мамы, тетя Фран, ты с ней знаком, пригласила нас к себе. У нее незадолго до этого умер муж, и она была нам очень рада. Родители и тетя Фран договорились, что мы поживем у нее до тех пор, пока папа не найдет для нас нового дома, который нам удастся снять на его зарплату. Я помню, что мама пыталась всяческими способами поддерживать его. Родители мечтали о домике на природе с маленьким садиком. Несмотря на бедность, они были счастливы и, как дети, веселились и радовались жизни. А потом… — ее голос дрогнул, — издательство, в котором папа печатался, было куплено другим, более крупным. Там не стали продлевать с ним контракт, заявив, что его произведения, как с точки зрения их художествен ной ценности, так и прибыльности, не представляют для них интереса. Так за короткий срок папа потерял и дом, и работу — единственный источник наших доходов. Два удара за короткий период. Папа не справился с ними. И решил умереть…
Инстинктивно Джетро нагнулся и, взяв ее руки в свои, крепко сжал их:
— Представляю, Элли, какой это был удар для вас!
Элли даже не сделала слабой попытки вырваться, чему Джетро был безумно рад: он понимал, что в эту минуту, чтобы преодолеть печальные мысли, ей необходимо иметь рядом с собой человека, который сочувствует ей.
— А ты уверена, что вам будет хорошо в Стадли? — тихо спросил он. — Ты разговаривала с Лаурой, хочет ли она жить в этом доме? Может быть, с ним у нее связаны не только приятные, но и печальные воспоминания? Ты уверена, что вам стоит туда воз вращаться?
— На все сто. — Элли улыбнулась, вспомнив, как радостно засияли глаза матери, когда она услышала о возможности возвращения в Стадли. — В Стадли не может быть плохо. Это райское местечко. — Элли подняла голову, глаза ее заблестели. — Чтобы сделать мою маму счастливой, мне нужно выполнить условие Фейбиана! Мама в последнее время неважно выглядит и ходит постоянно печальная и задумчивая, так что я даже начала за нее беспокоиться, но, если мы вернемся в Стадли, она обязательно снова помолодеет. У нее снова появится возможность делать все, что она захочет, — гулять по лугам, выращивать цветы и вспоминать молодость. Мне тоже будет приятно вернуться в дом, где я провела первые пятнадцать лет своей жизни. Фейбиан бросил мне вызов, и я приняла его, — твердо сказала Элли. — Поэтому через три недели я вернусь в Лондон и войду в кабинет адвоката Фейбиана под руку со своим мужем.
— Почему ты выбрала меня? — робко спросил Джетро.
Она непонимающе взглянула на него, будто забыла, с кем сидит за столом и кому рассказывает о своей жизни. Затем аккуратно высвободила руки, словно только сейчас почувствовала, что Джетро крепко держит ее, и серьезно посмотрела на него.
— Потому что я не знаю еще ни одного другого мужчину, который может принять мое предложение и мои условия, — честно призналась она.
В благодарность
— Разве ты не хочешь практически за просто так получить деньги. — На ее щеках появились милые ямочки. — Купишь себе машину. Ради всего святого, сделай мне приятное, купи новый грузовичок, а то мне становится плохо всякий раз, когда я вижу эту развалюху.
— А что ты ждешь от меня и от нашего брака? Что от меня потребуется? — спросил Джетро, чтобы лишь подтвердить свои худшие опасения, поскольку догадывался, что ответит ему Элли.
И он не ошибся. Элли строго посмотрела на него и мгновенно ответила:
— Практически ничего. Я дам тебе деньги. Мы поженимся и вместе отправимся к адвокату. Некоторое время нам придется вместе появляться на публике и делать вид, будто мы безмерно счастливые молодожены. Все это продлится до тех пор, пока все формальности не будут соблюдены и Стадли официально не станет моим. Вскоре после этого мы разойдемся. Нет, думаю, ради приличия мы еще немного подождем. Где-то в общей сложности наш так называемый брак продлится около года. А потом или ты уйдешь от меня, или я от тебя. Мне все равно. Формулировка: не сошлись характерами. Естественно, что все это время у нас будут отдельные комнаты. И никто не будет вмешиваться в чужую жизнь.
Целый год испытывать танталовы муки за чисто символическую плату. Ничего себе перспектива! Жить рядом с ней, каждый день встречаться, зная, что ты ей безразличен! Смотреть на нее часами, гореть желанием, а потом искать успокоение то ли в работе, то ли в алкоголе, то ли в холодном душе… Спасибо за предложение! Каждый вечер желать ей спокойной ночи, а потом несколько часов вертеться без сна в одинокой постели. Да он свихнется уже после недели такой жизни!
Но, с другой стороны, ей необходима его помощь. Элли готова на все, чтобы осчастливить свою мать. Ее стремление пожертвовать собой ради улыбки на лице Лауры достойно уважения. Быстро обдумав ситуацию, он, как ему показалось, нашел выход. Он тоже расскажет ей о себе. Джетро мысленно улыбнулся. Надеюсь, она не очень расстроится, узнав, что я миллионер… подумал он.
Но для начала ему захотелось задать ей еще два вопроса:
— Представим, что тебе не удалось выйти замуж за эти три недели. Что станет с поместьем? Если не ошибаюсь, его будут продавать с аукциона? Если это так, то не проще ли тебе его купить? Деньги, которые ты мне предлагаешь, достаточно большие, а при желании их можно увеличить. Положить, скажем, в банк на месяц под большие проценты. Супермоделям ведь платят достаточно хорошо. К тому же ты можешь взять кредит.
— Это, конечно, так, — согласилась Элли. Ее начало раздражать то, что Джетро ходит вокруг да около, не отвечая прямо на заданный ему вопрос, согласен он жениться на ней или нет. — Но давай трезво посмотрим на вещи. Сейчас я отдыхаю. У меня месяц отпуска, который я с превеликим трудом себе обговорила, так как мой агент была чрезвычайно недовольна тем, что я отказываю многим известным людям, которые хотели бы поработать со мной. Когда он закончится, у меня, боюсь, не будет нимину ты свободного времени. Когда я в последний раз была в Лондоне и разговаривала с ней, она сказала, что мне уже поступило много заманчивых предложений. Не знаю, смогу ли я приехать в нужное время в нужное место. Но это не главная причина. Го раздо важнее другое: если дело дойдет до аукциона, то цена поместья может вырасти чуть ли не до миллиона. Дом находится в прекрасном состоянии. А в стоимость усадьбы войдет и прилежащая территория: сад, лес… Я думаю, что продолжать не надо.
Джетро только молча покачал головой, как бы соглашаясь с ее неоспоримыми доводами. Но Эллл не знает, что существует еще один вариант. Самый простой и очевидный. Когда состоится аукцион, он купит поместье. Если понадобится, выложит хоть десять миллионов. Иметь недвижимость всегда хорошо. Сам он там, конечно же, жить не будет, а предоставит дом Лауре и ее дочери. Элли вовсе не обязательно жертвовать своей свободой, а ему не придется мучиться целый год. И никаких проблем.
Но прежде, чем он расскажет ей о своем предложении, он должен еще кое-что узнать. У него нет оснований не верить Лауре. Да и сама Элли уже пару раз косвенно подтвердила его опасения, Но одно дело — что-то подозревать, а совсем другое — услышать правду из первых уст.