Лучше быть святым
Шрифт:
— Мы должны установить, каким образом произошла утечка информации, — тихо предложил Вадим Георгиевич, — нужно быстро, без лишнего волнения составить список всех сотрудников, гнавших или слышавших о приезде Корина.
— Уже составили, — Николай Аркадьевич вытащил бумагу, — здесь все, кто мог даже случайно узнать.
— С кого начали? — бесцветным голосом поинтересовался старший генерал.
— Простите, Вадим Георгиевич, с вас, — виновато развел руками Николай Аркадьевич.
— Директор ФСК. Он тоже был в курсе, — устало напомнил Вадим Георгиевич.
— Вы его
— Нет, но он сам просил включить его в список. Чтобы все поняли — никаких исключений. Значит мы трое, четверо сотрудников технического управления, трое из аналитического, знавшие о наших поисках, трое оперативников, привозивших Меджидова. Этих можно смело исключить, они ничего не знали о приезде Корина Четверо членов группы, наблюдавших за Кориным. Этих нужно проверять особенно тщательно. Как, впрочем, и всех остальных. Может, у кого-то были контакты с Кориным еще до нашего расследования.
— Мы проверяем, — кивнул его собеседник.
— Это дело принципа, нашей профессиональной чести, — вспомнил слова Директора ФСК Вадим Георгиевич, — иначе нас просто выгонят из органов, как зарвавшихся дилетантов. Как идет поиск полковника Сулакаури?
— Пока ничего.
— Задействуйте всех свободных сотрудников. Московское управление уже о нем знает. Свяжитесь с ними для более тесного контакта. Что с остальными?
— С Подшиваловым тоже… накладка, — сумел выдавить Николай Аркадьевич.
— Это я уже понял по вашему лицу. Что там случилось?
— Он позвонил домой. И жена сказала ему, что звонил Кямал. Мы сумели установить, из какой гостиницы Махачкалы был звонок, но когда туда прибыла наша оперативная группа, его там уже не было А ведь наши люди прибыли на место через минут пятнадцать-двадцать после звонка.
— Думаете, нас опять кто-то опередил?
— Невозможно, товарищ генерал. Дежурная видела, как Подшивалов быстро уходил сам. Даже сдал ключи от номера. Нет, тут что-то не так. По-моему, это был условный сигнал. Услышав имя Меджидова, он должен был немедленно скрыться. Что он и сделал. В этом нет никаких сомнений.
— Думаете, Кямал Меджидов ведет с нами двойную игру? — понял его намек Вадим Георгиевич.
— Все может быть. Уж слишком легко и быстро он согласился выдать всех своих сотрудников. За этим кроется какая-то тайна. Наши аналитики, изучив структуру личности Меджидова, пришли к выводу, что он так просто не может сдать своих людей. Он постарается сам выйти на убийц Коршунова и Билюнаса. Это его стиль. Он более замкнут, чем нам показалось вначале. Аналитики считают, что в его беседах бывает двойной, часто даже тройной пласт..
— Интересная информация, — оживился Вадим Георгиевич, — как всегда самое важное вы оставляете на конец.
— Да, — немного торжествующим голосом сказал Николай Аркадьевич, — более всего наши аналитики убеждены, что Меджидов передал какую-то информацию в разговоре с Теймуразом Сулакаури. Прямо в нашем присутствии. Анализ текста позволяет почти с абсолютной гарантией говорить о шифрованном сообщении. Эти разговоры о самолетах и погоде имели свой подтекст.
— И после этого разговора
III
Теймураз осматривал улицу уже в пятый раз. Ничего подозрительного не было. Он наконец решился и быстро прошел через двор, заходя в подъезд одного из многоэтажных домов. Затем бегом поднялся на пятый этаж. Лифт вызывать не хотелось, чтобы не привлекать внимание соседей излишним шумом. Достал ключ и отпер дверь. Чуть поколебался. В гостиной уже горел свет. Он захлопнул дверь, поставил свой чемодан на пол и пошел вглубь квартиры.
— Добрый вечер, Игорь Арсеньевич, — улыбаясь, произнес он чуть заметным акцентом.
Сидевший за столом человек, слышавший, как он вошел, убрал пистолет.
— Добрый вечер, Теймураз, дорогой. Сколько мы не виделись?
Они обнялись. Это был полковник Подшивалов. Маленького роста, с редкими волосами, в очках, он менее всего был похож на полковника КГБ, сотрудника одной из самых засекреченных групп специального реагирования бывшего Советского Союза.
Его внешний вид, одежда, поведение, напоминали скорее бухгалтера небольшой фабрики, чем суперпрофессионала, отдавшего «Октаве» многие годы нелегкой работы. Вошедший в квартиру подполковник Теймураз Сулакаури, напротив, резко отличался от Подшивалова своей психомоделью.
Высокий, темноволосый, обладатель огромных пышных кавказских усов, он был похож на одного из тысячи разбогатевших представителей «кавказской национальности». В ресторане или за рулем дорогого автомобиля Теймураз смотрелся бы как нельзя лучше. Впечатление дополняло массивное золотое кольцо на пальце, всегда служившее Сулакаури отличной маскировкой для создания облика его психомодели.
В укоренившееся сознание людей в стереотипы профессионалов никак не — вписывалось это большое золотое кольцо. И его ношение было оправдано с психологической точки зрения абсолютно. По приказу Юрия Андропова психомодели сотрудников группы «О» разрабатывались лучшими аналитиками и психологами бывшего КГБ СССР готовивших свои рекомендации 1-му Главному управлению, занимавшемуся в те годы внешней разведкой. Наиболее ценные рекомендации Андропов применил в группе «О» и сотрудников подбирали с учетом их вживаемости в образы психомоделей, с учетом всех психологических особенностей и конкретных деталей, точно воздействующих на подсознание.
Тогда же были разработаны и нормы конспирации сотрудников группы. Например, в квартиру, куда приехал Сулакаури, можно было попасть одновременно из двух разных домов, стоявших рядом друг с другом таким образом, человек, вошедший в один дом с улицы, мог выйти из другого дома, выходящего во двор и на другую улицу. Это было очень удобно, чтобы в случае необходимости оторваться от наблюдения и не привлекать излишнего внимания соседей. Просто две квартиры были соединены в одну, а стена между ними была убрана. Обе квартиры находились в крайних блоках, как бы на стыке буквы «Г».