Лучше не бывает
Шрифт:
– Да, пожалуйста. Редд завтра прилетит из Лос-Анджелеса, он звонил несколько минут назад.
– Отлично. Если уж теннис отменяется, скажи Редду, что я жду его у себя к восьми. Закажем пиццу.
Оставалось простое – постоять в толпе некоторое время, чтобы присутствующие заново привыкли к виду надолго покидавшего Нью-Йорк Самого Главного Босса; все-таки сфотографироваться для светской хроники – это полезно; возможно, захватить с собой кого-нибудь и отправиться домой. Тони вспомнил любимый диван и украдкой вздохнул.
Мэтьюс говорил о перспективах развития с редактором «Тонуса», пожилым флегматичным субъектом с обвислыми бульдожьими щеками (к чести
Он скомкал очередную фразу, остановившись взглядом на женщине, сидевшей вполоборота у стойки. Ноги. Черт возьми, какие ноги! И рыжие волосы, и профиль с античных римских монет. На женщине было вечернее платье средней длины, ярко-алое, с открытой спиной. Когда незнакомка повернулась, не замечая взгляда Мэтьюса, он разглядел идеальный овал лица, тонкий нос и трогательную челку. Пожалуй, на сегодня сойдет вот эта красавица.
– Ви, – вполголоса произнес Тони, – вон та рыжая у стойки. Информацию о ней.
– Минуту. – Оливия отступила на шаг и коснулась гарнитуры. Тони ради интереса засек время. Через пятьдесят шесть секунд ассистентка снова стояла рядом.
– Линда Тайлер, финансовый консультант. Ее привел Ричард Сноу.
– Сгодится, – хмыкнул Тони, поставил пустой стакан на поднос. Официантка улыбалась, как заведенная, протягивая ему следующий. Оливия лишь покачала головой.
Глава 2
Линда точно засекла тот момент, когда Тони Мэтьюс обратил на нее внимание, и постаралась ничем не выдать ни своей радости, ни интереса к нему. Скользнула равнодушным взглядом – и отвернулась. Либо он сейчас подойдет, либо Линда через некоторое время привлечет его внимание более активно. Впрочем, боевых действий развертывать не пришлось – за спиной раздался голос Мэтьюса:
– Позвольте угостить вас коктейлем?
Линда медленно обернулась. Тони стоял рядом с ее стулом, небрежно опираясь на богато инкрустированную трость, а в другой руке держал стакан с виски. Зеленовато-карие глаза Мэтьюса – глаза сокола – были прищурены, на лице играла фирменная усмешка, которую очень любили тиражировать фотографы светской хроники. Элегантный темный костюм в еле заметную тонкую светлую полоску, небрежно расстегнутый ворот бежевой рубашки, и эта щегольская трость – модный аксессуар, стоящий бешеных денег.
Тони Мэтьюс во всей красе. Он и не подозревал, сколько всего Линда знает о нем. Его лицо она знала теперь, как свое собственное отражение в зеркале, так как просмотрела не одну тысячу фотографий – благо видео и фотоматериалов о Мэтьюсе существовало больше, чем китов в Тихом океане. Будучи роста вполне среднего, Тони производил впечатление высокого человека – за счет непомерной харизмы и дьявольского обаяния. Владелец множества газет и журналов, управляющий нескольких крупных телеканалов, он, по слухам, вел переговоры о создании или покупке своей кинокомпании. Мэтьюс не брезговал недвижимостью, владел акциями крупнейших нефтяных, транспортных и пищевых компаний, играл на бирже, вкладывал деньги в новейшие научные исследования и в космическую промышленность. Его состояние оценивалось в восемь с половиной миллиардов долларов. Впрочем, статус миллиардера Мэтьюсу достался не за один день – благодаря все той же космической промышленности, которая не спешила радовать его яблонями на Марсе, и широко известной черте характера – мотовству. Он любил покупать стоившие кучу денег и зачастую совершенно бесполезные вещи – от баснословно дорогих технических игрушек до отживших свое ядерных полигонов в Неваде. К чести его надо сказать, Мэтьюс не был жадным и щедро платил всем своим многочисленным сотрудникам, а также жертвовал огромные суммы на благотворительность. И при этом был самым известным плейбоем и язвой Нью-Йорка.
Четыре года назад Мэтьюс – от скуки, не иначе, – вложил средства в развитие сети магазинов, торгующих книгами, бытовой и компьютерной техникой, и на крыльях удачи влетел в первую сотню списка «Форбс». При этом он оставался досягаемой личностью, охотно давал интервью, не брезговал камерными мероприятиями вроде этого дня рождения журнала, а также, хотя мог позволить себе до конца жизни валяться под пальмой, продолжал руководить гигантской корпорацией «Мэтьюс Лимитед» и делал это достаточно жестко и очень умно. Его лицо частенько появлялось на страницах «Форчун», «Бизнеса» и «Файнэншл Таймс». Не далее как три дня назад фото Тони Мэтьюса украсило – не в первый раз – обложку журнала «Эсквайр».
И вот этот выдающийся во всех отношениях человек стоял сейчас перед Линдой.
В жизни Тони Мэтьюс оказался немного иным, чем на фото и видеозаписях. У него было умное красивое лицо, однако красота – не растиражированная, не холодная, которая не сходит с обложек модных журналов, а благородная, средневековая. Чем-то Мэтьюс напоминал испанского конкистадора и мушкетера короля Людовика в одном лице. И автопортрет Дюрера в образе Христа. Прямой, но не классический нос, красивые глаза с пушистыми ресницами, горизонтальные брови, элегантная, очень короткая бородка и короткие же усы, как раз и наводившие на мысль о мушкетерах. Темные волосы Мэтьюса, средней длины и чуть вьющиеся, были небрежно зачесаны назад, но из безупречной прически периодически выбивались предательские колечки. А еще у него был большой улыбчивый рот и глубокие складки у носа, доказывающие, что этот человек любит смеяться.
– Коктейль, – повторил Тони Мэтьюс слегка насмешливым тоном. – Знаете, молчаливая мисс, коктейль – это такая убойная смесь различных видов алкоголя и свежевыжатых соков, которую принято пить через трубочку и получать от этого удовольствие.
– Спасибо, – засмеялась Линда, – я знаю, что такое коктейль.
Ей говорили, что это будет легко, но она не представляла, насколько. Всего лишь оказаться в нужное время в нужном месте – и вот она говорит с Мэтьюсом. Линда не испытывала ни страха, ни смущения перед этим человеком: во-первых, это непрофессионально, а во-вторых, она слишком много про него знала.
Тони щелкнул пальцами, и невесть откуда материализовавшийся официант поставил перед Линдой безалкогольную «пина-коладу», которую она заказывала уже пару раз. Очень милое обращение с информацией.
– Мне еще один. – Тони сунул официанту пустой стакан, в котором позвякивала одинокая льдинка. – Как вы думаете, мне стоит представляться?
Ну и самомнение. Линда мысленно поморщилась.
– Пожалуй, не стоит, мистер Мэтьюс. Особенно после вашей зажигательной речи на подиуме.
– Да, действительно, я забываю, что громко говорю и меня можно услышать даже на улице. – Он огляделся. – Как думаете, торт будет?