Лучше убей
Шрифт:
– Что-то случилось? Ты какая-то взволнованная.
Стоит ли говорить, что сейчас за ней следит преследующий меня маньяк? Есть ли необходимость в том, чтобы пугать маму, заставлять беспокоиться? Вдруг я не должна рассказывать ничего, что происходит, и одно мое слово может нанести маме непоправимый вред…
– Я… Я слышала, что сегодня обещают первую в году метель. У тебя слабый иммунитет. Если окажешься на улице при непогоде, можешь сильно заболеть. Я сама схожу завтра за продуктами и принесу их тебе. Хорошо?
– Что за дела… Я уже на рынке, дорогая. Все будет хорошо. – Затем добавила
– Мама! – В моем голосе звучало отчаяние. Она совсем не слушала меня! – Я прошу тебя…
– Не переживай, я уже закончила и сейчас пойду домой. Приходи завтра в гости на обед. Люблю тебя.
И не дожидаясь моего ответа, отключила вызов.
Черт! Черт! Черт…
Что, если он что-то сделает с ней? Навредит или еще что… Что мне делать?
Но ответ не заставил себя долго ждать. Заиграла музыка, а на экране высветился ненавистный мне номер.
– Не трогай ее! – закричала в трубку я. – Не смей к ней и пальцем прикоснуться!
– Она очень красивая. Так вот, в кого ты пошла. Такая стройная, грациозная. Она даже на обычном рынке выглядит так, словно ей здесь не место. Не знай я, какое в твоей семье материальное положение, решил бы, что твоя мама ошиблась местом.
– Я сказала: не тронь мою мать. – Это я произнесла спокойнее, хотя вложила в слова весь свой гнев, что пылал внутри, обжигая легкие.
– Пока не планирую. Это предупреждение. Я всегда слежу за тобой и остатками твоей семьи. И если что-то будет не так, как я хочу, твоя сказка кончится, а ты останешься в полном одиночестве. Не думай, что получится выкрутиться. Я узнаю, если ты сообщишь своим в полицию о происходящем. Увижу, если ты пойдешь туда. И почувствую, если ты даже подумаешь о чем-то, что мне не понравится.
– Что я должна сделать, чтобы все это закончилось?
– Я хочу увидеть тебя. Увидеть все. Пришли фото. Фото интимного характера меня устроят.
– Да ты… ты больной. Нормальный человек никогда не попросит о таком, – севшим голосом произнесла я.
– А никто и не говорил, что я здоров. Знаешь, судьба заставила меня стать чуток сумасшедшим. И это куда веселее, чем вести такой же однообразный образ жизни, как у тебя. И перестань задавать вопросы, милая. Это ужасно злит. А когда я зол, могу натворить дел. Вспомни, что тебе есть что терять.
Я в полной жопе.
Глава 5
Неизвестно, сколько мне дали времени, но я оттягивала момент, когда мне все-таки придется сделать фотографии. Каждый день ездила к маме, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. На всякий случай обыскала ее и свою квартиры на предмет скрытых камер или прослушки. Даже отнесла свой телефон в сервис. Но ничего странного не обнаружила. Мне сказали, что программу прослушки в мобильном можно скрыть так, что ее никто не найдет, но, вероятнее всего, мне ее просто не устанавливали.
Как отвертеться от поручения психа, я не подозревала. Ясно одно – что я должна это сделать. Но я не имела опыта в подобных вещах, да и в целом показывать свое тело невесть кому не горела желанием. Плюнуть на все меня останавливала лишь мысль о потере единственного дорогого мне человека. Я несколько раз брала в руки телефон, чтобы позвонить Косте и выложить все как на духу, но передумывала в последний момент.
Псих не объявлялся – не звонил, не писал. Будто он наигрался, довел меня до точки кипения и смылся, найдя новую жертву. Может, я даже не единственная, над кем он издевается.
Можно было бы решить, что все закончилось и он не объявится. И что на самом деле все это – огромный розыгрыш. Что кто-то очень неудачно поиздевался надо мной. И осознав, что не получит от меня ни единого фото, оставил в покое. Можно было бы… Если бы не тот факт, что кто-то проник в мою квартиру, а также знал подробности моей жизни, которые никому не известны.
Я точно уверена, что это не Андрей – голос другой, и он не изменен программой. Да и манера говорить у психа совершенно иная. Значит, ошибки быть не может. И все происходящее – не игра вовсе. По крайне мере для меня.
Наверное, прошла неделя с тех пор, как я в последний раз говорила с придурком. Я даже успела немного прийти в себя. Закончила работать над документами, что лежали дома, и отправила их шефу. Он еще раз повторил, чтобы я отдыхала и не донимала коллег. Видимо, ему известно, что я звонила Косте.
Ближе к выходным дома стало совсем одиноко. Я даже пожалела, что рядом нет сильного плеча. Я смогла бы спрятаться за широкой спиной, которая защитила бы меня от бед. Поэтому решила, что надо исполнить свое обещание, и позвонила Косте, чтобы пригласить того в бар. Выпить мне тоже хотелось, а дома я боялась это сделать. Пусть я и проверила квартиру, не была полностью уверена в том, что что-то упустила. За мной все еще могли наблюдать.
В субботу вечером я открыла шкаф. Как же плохо, что я не подумала о том, чтобы купить себе какое-нибудь вечернее платье! Как назло, на плечиках висели лишь юбка, летнее платьице, которое совершенно не подходит для похода в бар, да брюки. Натянув на себя черную майку, решила надеть юбку. Будет казаться, словно это платье такое. На ноги обула сапоги на невысоком каблуке, волосы убрала наверх, оставив по бокам пару волнистых прядей. На лицо нанесла тональный крем, чтобы скрыть мешки под глазами, что жили там уже какое-то время из-за недосыпа. Накрасила ресницы и губы. Внешне даже ожила, чего не сказать о моем внутреннем мире. Будто и не было этих бессонных ночей, стресса и переживаний. С грустью заметила, что похудела и юбка стала мне большевата с тех пор, как купила ее, хотя прошло всего-то несколько недель.
Вызвала такси и спустилась во двор. Сейчас я была готова находиться где угодно. Через пять минут автомобиль с желтыми шашечками на крыше остановился около меня. Села, назвала адрес, и мы тронулись. Телефон я специально оставила дома, чтобы не тревожил меня. А обратно собиралась вызывать машину из бара. Ну или Костю попросить – там как получится.
Приехала даже чуть раньше назначенного времени. Вошла в просторный бар и выбрала местечко в углу. Села в небольшое кожаное кресло у маленького круглого столика. Таких здесь имелось немного – основная часть посетителей предпочитала торчать у длинной барной стойки, где перед лицами мельтешили два бармена, разливая коктейли.