Лучшее место на Земле
Шрифт:
– Эй, ты что? – недоуменно спросил Скрипач. Нагнулся, попробовал было расцепить сведенные руки, но ничего не вышло. – Ит?..
Ит с огромным трудом как-то поднял голову и наконец сказал, вернее, простонал слово, которое сейчас судорогой сводило ему горло и легкие:
– Прости…
Глаза Ита остекленели, лицо исказилось. Скрипач смотрел на него в полной растерянности, затем снова попытался освободиться, уже чувствуя, что происходит что-то неладное, но все еще не понимая до конца, что именно.
Горло
В дверь колошматили, кто-то кричал, кто-то требовал немедленно открыть. С огромным трудом Скрипач кое-как расцепил Иту руки и немного приподнял его; тот, продолжая хрипеть, тут же вцепился в Скрипача снова, но Скрипач, удерживая его одной рукой, сумел доковылять до двери и отодвинуть «собачку» задвижки.
– Что тут происходит, вашу мать?!
Мечущиеся лучи фонариков, гомон встревоженных голосов в коридоре, обрывки чужих фраз, чье-то перепуганное лицо, мелькнувшее и пропавшее.
– Я тебя спрашиваю, что тут происходит? Почему оружие на полу валяется?!
Дядя Коля с нескрываемой злостью смотрел на Скрипача:
– Ты отвечать будешь, гнида?!
– А ты не видишь? – обозлился в ответ Скрипач. – Что? Человеку плохо!
– Почему он без штанов? – заорал старший караванный. – Ты оглох?! Он без штанов, и у него ноги в крови! Отвечай, что тут творится?!
– Давай считать, что я его изнасиловал, – ледяным голосом сообщил Скрипач. – Еще что-то рассказать?
– Вот что, падла, ты у меня под суд пойдешь, и срал я три кучи, гость ты там какой-то или хрен собачий! Что с ним в результате?!
– Я не знаю, – ожесточенно ответил Скрипач. – Чем стоять, лучше помог бы!
– Как?! – заорал в ответ дядя Коля. – Как я помогу, когда ты не знаешь, что с ним?!
– Может, на улицу? – робко предложил из угла Ванечка. – Там воздуха побольше.
– Давайте, – распорядился дядя Коля. – Ну-ка, живо, помогите кто-нибудь… да помогите же руки ему разжать, сильный, сволочь… черт, да что ж такое!..
В шесть рук Ита выволокли из связки и положили на песок. Он продолжал хрипеть, по телу пробегала дрожь.
– Задохнется сейчас, – констатировал кто-то невидимый в темноте. – Кажись, кранты.
Скрипач сел на колени рядом с Итом, запрокинул ему голову, зажал нос и попробовал вдохнуть – ничего не получилось, сжатые в спазме мышцы просто не пропускали чужой вдох. Он подождал несколько секунд, поймал момент, когда Ит попытался вдохнуть сам, и уже на этом вдохе сумел загнать тому в легкие немного воздуха.
– У вас лекарства есть? – спросил он в пространство.
– Димедрол, анальгин и но-шпа, – ответил старший караванный. – Ну, нашатырь еще был.
– О боже… тащите, что есть, может, хоть что-то сработает, – взмолился Скрипач. Снова нагнулся к Иту: – Держись, слышишь? Не смей! Ит, не смей! Дыши, давай!..
Свет фонариков по песку, кто-то тащит аптечку, от одного вида которой разом накатывает безнадега и мысли о тщете всего сущего.
– Сейчас… – бормотал дядя Коля. – Внутривенно не получится, темно слишком… Ладно, черт с ним, попробуем в мышцу… Вань, посвети мне.
– Через сколько это действует? – спросил Скрипач.
– Что? – не понял караванный.
– Что ты ему сейчас вколол? Через сколько это действует?!
– Димедрол? Да должен вроде быстро, – отозвался дядя Коля. – Если вообще получится. Понимаешь, если это что-то типа истерики, то может и сработать. А если нет…
По телу Ита прошла судорога, он затрясся, конвульсивно задергался – и вдруг с хриплым стоном вздохнул. Закашлялся, захлебываясь новым стоном, и вздохнул снова. Скрипач подсунул ему руку под спину, прижал к себе, одновременно запрокидывая голову.
– Давай, родной, давай… давай, дыши… – бормотал он. – Все, все, все, тихо… ты только дыши, не останавливайся… Вот так… вот и хорошо… вот и молодец…
– Может, обратно его? – спросил кто-то.
– Пока не надо, пусть в себя придет, – попросил Скрипач. – Ну все, все… Все, Ит. Все всех простили… дыши, родной… Коль, обезболивающее какое-нибудь есть?
– Я ж сказал, анальгин. Думаешь, надо сделать?
– Сделай. Я же ему плечо… того… связки порвал.
– Еще и плечо? Совсем охренел, урод?!
– Так получилось.
– Что еще у тебя, блин, получилось?
– Коль, давай завтра про это поговорим? – предложил Скрипач. – Сейчас помочь как-то надо, а не трепаться.
Ит вдруг поднял искалеченную руку и что было сил вцепился Скрипачу в майку. Тот перехватил его поудобнее и прижал к себе еще сильнее.
– Я здесь, все хорошо… спокойно, я никуда не денусь, слышишь?
– Да он под димедролом не соображает ничего, – пояснил дядя Коля. – От него мозги сносит только в путь.
– Все он соображает. Народ, принесите воды кто-нибудь, – попросил Скрипач. – И одеяло тоже.
– А одеяло тебе для чего? – недоуменно произнес Ванечка.
– Хочу с ним еще часок посидеть на воздухе, – пояснил Скрипач. – Я его потом сам до комнаты дотащу, без проблем.
– Так, ладно. Все, мужики, концерт окончен, расходитесь, – решительно приказал дядя Коля. – Давайте, давайте, двигайте! – прикрикнул он. – В шесть утра выходить, спать надо. Кому сказал, разошлись, живо! Тут вам не цирк с конями, блин! Человек чуть дуба не дал, а вам лишь бы пялиться! А ну, свалили все быстро!