Лучшее средство от простуды

Джордж Кэтрин

— Вернулась, — повторил он хрипло. — Я скучал по тебе.

— Ты поспал? — спросила она, едва дыша.

— Да. А ты?

— Нет, только успела принять душ. У меня накопились дела.

— Работала на компьютере?

— Нет, немножко убралась. — Эмили взглянула на часы и сняла жакет. — Сейчас отнесу жакет, а потом приготовлю тебе напиток, чтобы ты мог принять таблетку.

— Я только что собирался сделать это, — тоном послушного мальчика сообщил Лукас.

— Тогда ложись в постель.

Эмили повесила

жакет на крючок на двери гостевой комнаты и пошла на кухню, чтобы подогреть воду для горячего напитка с лимонным соком, медом и жженым сахаром.

Лукас попробовал и довольно улыбнулся.

— Бабушка обычно поила нас таким, когда мы с Алисой были детьми.

Эмили протянула ему антибиотики.

— Прими лекарство, и ты скоро почувствуешь себя нормально.

Он проглотил таблетку, запил ее, потом махнул рукой в сторону кресла.

— Сядь и поговори со мной. Без тебя мне было плохо. — Он взглянул на нее темно-вишневыми глазами. — Я знаю, почему ты вернулась. Тебе была непереносима мысль, что я сижу один и притом больной.

Эмили поморщилась.

— Слишком сентиментально, это не про меня.

— А если я добавлю, что ты чертовски сексапильна, тебе это больше понравится? — строго спросил он и рассмеялся, увидев ее возмущенное лицо.

Она вскочила, сердито глядя на Лукаса.

— Пойду приготовлю что-нибудь поесть. Я бы советовала тебе перебраться в гостиную. Будем ужинать, держа подносы на коленях.

Лукас прищурился.

— Эмили.

— Да?

— Могу я сказать, что на тебя очень приятно смотреть сегодня?

— Конечно, — разрешила она, стараясь не обращать внимания на внезапно заколотившееся сердце. — Кстати, я забыла спросить, ты любишь семгу? Холодную, отварную?

— Представь, люблю. А ради вас, Эмили Уорнер, я бы вообще съел все что угодно!

Эмили поставила варить маленькие картофелины и зеленые бобы, потом положила ложку хрена в густые сливки, чтобы сделать соус к филе отварной семги. Она намазала маслом несколько кусочков хлеба, добавила в соус немного красного перца, потом проверила, готовы ли овощи.

Вернувшись в холл, она постучала в дверь комнаты Лукаса.

— Ужин будет готов через пять минут, — крикнула Эмили.

Он немедленно вышел — свежевыбритый, в теплом свитере и защитного цвета брюках.

— Я оделся к ужину, — сказал он, сдерживая кашель. — Не могу же я оставаться в пижаме, когда моя компаньонка выглядит столь восхитительно. — Лукас положил ладонь ей на руку. — Мне хорошо с тобой, Эмили, так что на пару часов не могла бы ты хотя бы сделать вид, что и тебе приятно мое общество?

Она посмотрела на него.

— Ты прекрасно знаешь, что мне совсем не надо делать вид.

— Ты вернулась поэтому?

Эмили слегка улыбнулась.

— Думаю, это одна из причин.

Лукас был прав. Она действительно вернулась потому, что ей была непереносима мысль, что он, больной, остался один… Но это — благородные побуждения, другая причина более существенна: ей просто хотелось провести этот вечер с Лукасом. И не надо притворяться, что ей не понравился их бесхитростный ужин, — было забавно устроиться рядышком на диване с подносами на коленях.

— Сегодня утром, — сказал Лукас, отложив наконец в сторону нож и вилку, — я не поверил бы, что буду в состоянии даже положить в рот все это, не говоря уж о том, чтобы с такой жадностью проглотить.

— Это комплимент повару, — прокомментировала Эмили, неспешно доедая свою порцию. — Любому под силу приготовить такое.

Лукас бросил на нее скептический взгляд.

— Только не на моей кухне. Никто и никогда еще не готовил здесь для меня ужин.

— Правда?

— Правда. Все мои знакомые дамы предпочитают ужинать где-нибудь еще. В том числе и моя сестра.

Эмили с трудом подавила неразумную вспышку ревности и понесла грязные тарелки в посудомоечную машину. Когда она вернулась с кофе, Лукас вскочил, чтобы забрать у нее поднос.

— Спокойно, — предупредила она, когда он покачнулся так, что зазвенели чашки, — не вставай слишком резко, ты еще недостаточно окреп.

Лукас поморщился, ставя поднос на низкий комод у дивана. Он сел и похлопал по сиденью рядом с собой.

— Мне, видимо, не положен коньяк к кофе?

— Это плохо сочетается с антибиотиками, — твердо сказала Эмили и протянула ему чашку. — И кофе тебе сегодня больше пить не стоит, иначе не уснешь.

Лукас откинулся назад, не отводя от нее взгляда.

— Я, наверное, и так не усну, зная, что ты в соседней комнате.

— Тогда мне лучше уйти домой.

— Если ты это сделаешь, то и сама не уснешь.

— Да что ты? Это почему же?

— Потому что будешь беспокоиться обо мне.

Он одарил ее такой торжествующей улыбкой, что Эмили, не сдержавшись, хмыкнула:

— Мечтатель!

— Тем не менее, я прав. О ком бы ни шла речь, зная, что человек лежит один, больной, ты не смогла бы уснуть.

Он и не представлял, насколько ошибался. Никогда еще Эмили не испытывала столь непреодолимой потребности ухаживать за кем-либо так, как она ухаживала за Лукасом. И, уж конечно, не за Майлзом.

Он задумчиво посмотрел на нее.

— Как странно: ты долгое время присутствовала в моей квартире, а я не знал этого.

— Производить уборку не значит присутствовать, Лукас.

— Жаль, что я обычно прихожу домой поздно, иначе мы бы встретились раньше.

Она улыбнулась.

— Когда это, в итоге, произошло, я готова была провалиться сквозь землю. А ты подумал, что я компьютеризованная воровка, которая составляет опись твоего имущества?