Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк
Шрифт:
– Они не нашли тебя.
Волшебное стекло говорило до сумасшествия отчетливо, оно умело отвечать лишь прямо на вопрос, который ему задавали, – не на тот, который хотели бы задать. Но Уилл был настойчив.
– Почему они не нашли меня?
– Тебя здесь не было.
– А где я был? Где была бабушка?
– Нигде.
– Как это нигде?
Зеркало бесстрастно ответило:
– Василиск искривил пространство и сместил время. Каменную женщину и тебя забросило вперед, на полдня.
На более понятное объяснение рассчитывать не приходилось. Уилл пробормотал заклинание, отпускающее свет
Добравшись до деревни, он обнаружил, что его все еще ищут в темноте. Последние, кто еще не утратил надежды, привязали к длинному шесту соломенное чучело, водрузили его на деревенской площади и подожгли, надеясь, что, если Уилл еще жив, этот свет приведет его домой.
Так и случилось.
Через два дня после этих событий искалеченный Дракон вылез из Старого Леса и приполз в деревню. Он медленно дотащился до площади и потерял сознание. Дракон лишился крыльев, в фюзеляже зияли сквозные дыры, и все же от него исходил запах мощи и власти, и еще – миазмы ненависти. Из пробоины в брюхе вытекал ручеек масла, и по булыжной мостовой за Драконом тянулся жирный след.
Уилл был среди тех, кто собрался на площади поглазеть на это чудо. Собравшиеся тихо отпускали едкие замечания об уродстве Дракона. И правда, он был сделан из холодного, черного железа, к тому же обожжен пламенем василиска, вместо крыльев торчали зазубренные обрубки, бока состояли из покореженных листов металла. Но Уилл прекрасно видел, что даже полуразрушенный Дракон все равно красив. Искусные карлики построили его согласно замыслу эльфов. Как же он мог не быть красивым? Уилл не сомневался: это тот самый, которого на его глазах подбил василиск.
И эта уверенность заставляла его чувствовать какое-то постыдное сообщничество с Драконом. Как будто и он, Уилл, был отчасти повинен в том, что Дракон приполз к ним в деревню.
Все долго молчали. Потом глубоко в груди Дракона заработал двигатель – сперва взвыл, потом застучал, потом опять резко смолк. Дракон медленно открыл один глаз:
– Приведите ко мне Ту, Что Говорит Правду.
Это была торговка фруктами по прозванию Яблочная Бесси, еще молодая, но из уважения к ее занятию почтительно именуемая всеми колдуньей. Бесси, в одеянии, положенном ей по ее ремеслу, в широкополой шляпе, с обнаженной, согласно традиции, грудью, подошла к могучей военной машине и остановилась.
– Привет тебе, Отец Лжи. – Она почтительно поклонилась.
– Я искалечен, все мои снаряды израсходованы, – сказал Дракон. – Но я еще опасен.
Колдунья кивнула:
– Это правда.
– Мой бак еще наполовину заполнен топливом. Мне не составит труда поджечь его одной искрой. И стоит мне сделать это – от вашей деревни и от всех, кто живет в ней, не останется и следа. Поэтому, по праву сильного, я теперь ваш господин, ваш король.
– Это правда.
Среди собравшихся жителей деревни прошел ропот.
– Однако правление мое будет недолгим. К Самайну Армия Всемогущего будет здесь, меня заберут в кузницы на Востоке и там починят.
– Это ты так думаешь.
Дракон открыл второй глаз. Оба его глаза в упор уставились
– Я недоволен тобой, колдунья. Смотри, я ведь могу выпотрошить тебя и пожрать твое трепещущее сердце.
Колдунья кивнула:
– Это правда.
Вдруг Дракон засмеялся. Это был жестокий, издевательский смех, каким он всегда и бывает у подобных существ, и тем не менее это был смех. Многие из деревенских заткнули уши. Маленькие дети заплакали.
– Вы меня забавляете, – сказал Дракон. – Вы все меня забавляете. Мое правление начинается на радостной ноте.
Колдунья поклонилась. Она наблюдала за Драконом. Уилл заметил, что глаза ее полны невыразимой печали. Но она больше ничего не сказала.
– Теперь пусть выйдет ваша старейшина и присягнет мне на верность.
Старая Черная Агнес пробилась сквозь толпу. Она была костлявая, изможденная, согбенная тяжким грузом своих обязанностей. Они висели в черном кожаном мешочке у нее на шее. Из мешочка Агнес достала плоский камень из первого сложенного в деревне очага и положила его перед Драконом. Встав на колени, она опустила на него руку, ладонью вверх.
Потом вынула маленький серебряный серп.
– Твоя кровь и наша. Твоя судьба и моя. Наша радость и твоя жестокость. Мы – одно.
Голос ее зазвучал заливисто и тонко:
– Духи черные, белые, красные, Смешайтесь, как должно, ужасные…
Правая рука старейшины задрожала, как у параличной, когда она занесла над ней левую, сжавшую серп. Движение было быстрым и резким. Хлынула кровь, мизинец отлетел в сторону.
Она издала лишь короткий высокий крик, будто раненая морская птица, – больше ничего.
– Я доволен, – сказал Дракон. И тут же добавил, без всякого перехода: – Мой пилот мертв и уже начинает разлагаться, – в боку Дракона открылся люк. – Вытащите его.
– Хочешь, чтобы мы его похоронили? – нерешительно спросил кто-то.
– Закопайте, сожгите, пустите на наживку для рыбной ловли – какая разница? Пока он был жив, я нуждался в нем, чтобы летать. Но таким, мертвым, он мне совершенно не нужен. А теперь опуститесь на колени.
Уилл встал на колени в пыли рядом с Драконом. Он провел на коленях несколько часов, а тем, кто стоял за ним, предстояло ждать еще часы, ожидая, когда их впустят. Люди входили внутрь со страхом, а наружу выползали в полуобморочном состоянии. Одна невинная девушка вышла из утробы Дракона с перекошенным, залитым слезами лицом, и в ответ на чей-то обращенный к ней вопрос только вздрогнула и тут же убежала. Никто не рассказывал о том, что видел там, внутри.
Люк открылся.
– Входи.
Уилл вошел. Люк закрылся за ним.
Сначала ничего не было видно. Потом из темноты выплыли слабые огоньки. Потом стало ясно, что они белые и зеленые, что это светится панель управления, бледные циферблаты. Рука нащупала кожаную обивку. Это было кресло пилота. Уилл ощутил слабый запах разложения.
– Сядь.
Уилл неловко вскарабкался в кресло. Кожа заскрипела под ним. Его руки сами легли на подлокотники кресла. Как будто по нему подогнано. Там, на подлокотниках, имелись такие приспособления, вроде наручников. По приказу Дракона Уилл вложил в них запястья и развернул насколько мог. Примерно на четверть оборота.