Лучшее за год 2006: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк
Шрифт:
Когда он добирается до конторы Видъянатха, день уже близится к вечеру и длинные тени ложатся поперек небольшой площади. Он высаживается из автобуса и замечает молоденькую девушку, которая сидит на автобусной остановке и что-то читает. Асим смутно припоминает, что где-то уже видел ее, она бросает на него мимолетный взгляд, но он не придает этому большого значения.
Он врывается в помещение. Ом Пракаш, листавший журнал, с удивлением откладывает его в сторону. Из его уха выползает пчела и летит, выписывая большой круг, в сторону улья на окне. Асим почти не обращает на это внимание.
— Где этот парень по имени Видъянатх?
Тень
— Шефа нет на месте, сэр.
— Послушайте, Ом Пракаш, случилось кое-что — очень важное. Я все-таки встретил молодую женщину — ту, что выдал мне компьютер. Но оказалось, она из будущего. Мне нужно вернуться и найти ее. Вы просто обязаны свести меня с Видъянатхом. Ведь если его компьютер показал мне эту женщину, значит, он сам должен знать, как мне с ней встретиться.
Ом Пракаш печально качает головой.
— Пандитджи общается только посредством компьютера. — Он смотрит на улей, затем переводит взгляд на Асима. — Пандитджи не может контролировать будущее, вы же знаете об этом. Все, что он может, — определить, в чем ваше предназначение. Зачем вы живете.
— Но я совершил ошибку! Я не сразу понял, что она из другого времени. Сказал ей что-то, а она исчезла прежде, чем я смог хоть что-то сделать. Ей может грозить опасность! Это будущее ужасно, Ом Пракаш. Бедных людей будут отправлять в специальный город — под землей. А наверху — чистый воздух, высокие минареты и уданкхатолас, которые летают между мирами. Ни грязи, ни попрошаек, ни бедняков. Как это бывает в наши дни, когда в город приезжают высокие иностранные гости и полицейские выгоняют людей вроде меня с центральных улиц. Нет сомнений, Ничи Дилли — что-то вроде тюрьмы. Люди там совсем не видят солнца.
Ом Пракаш разводит руками:
— Ну, что я могу сказать, сахиб?
Асим идет вокруг стола и хватает Ома Пракаша за плечи.
— Скажи мне, Ом Пракаш, неужели я просто всего лишь ниточка в сети? Есть ли у меня выбор, что делать, или же я должен следовать судьбе, которую кто-то для меня уже написал?
— У вас есть выбор, сэр: вы можете переломать мне кости, и никто вас не остановит. Можете броситься в Ямуну. Все, что мы делаем, так или иначе влияет на окружающий мир. Иногда это влияние остается незначительным, а порой оно растет и растет, как фикусовое дерево. То, что мы называем обусловленностью, всего лишь влияние первой степени. А причинно-следственные замкнутые системы второй степени скачут из одного времени в другое, как это бывает с вашими видениями, сэр. Говоря словами пандитджи, будущее не является определенным, как и неопределенным.
Асим отпускает парня. Голова разламывается, он очень устал, а Ом Пракаш, как обычно, так ничего и не разъяснил. Надеяться не на что и не на кого. Перед тем как уйти, он оборачивается, чтобы задать Ому Пракашу еще один вопрос:
— Скажите мне, Ом Пракаш, этот ваш пандит Видъянатх, если он только существует, — что у него на уме? Что он пытается воплотить? На кого он работает?
— Как вы знаете, пандит Видъянатх работает для города. Или же он работает только на себя.
Асим выходит наружу — вечерний воздух обдает его теплом. Он идет к автобусной остановке. Даже сквозь уличный шум — людские разговоры, автомобильные сигналы, лай бездомных собак — ему слышится приглушенное жужжание пчел.
На автобусной остановке по-прежнему
Машинально он достает свою тетрадь и начинает писать.
Девушка едва слышно кашляет, прочищая горло. Сразу видно, не привыкла разговаривать с незнакомыми людьми. Судя по одежде и манерам, она явно из приличной, состоятельной семьи. И тогда он вспоминает, как вытолкнул эту девушку из-под автобуса в районе Наи Сарак.
Она протягивает ему лист бумаги:
— Вы что-нибудь здесь понимаете?
Это изображение еще более неразборчивое, чем у него. Он с хмурым видом вертит в руках листок и возвращает его девушке.
— Простите, но я ничего не вижу.
Она говорит ему:
— Это можно истолковать, как изображение кристалла необычной формы или силуэта города с высокими башнями. Кто его знает? С учетом того, что я изучаю биохимию, а отец очень хочет, чтобы я стала архитектором и потом работала у него в фирме, — все же удивительно, что я вижу такие вещи на этом листке. Забавно, честное слово.
Она смеется. Из вежливости он выдавливает некий звук — подобие смеха.
— Ну, не знаю. Мне кажется, есть в нашем очаровательном и нелепом Оме Пракаше какой-то подвох. И, кстати, вы ошиблись на мой счет. В тот день я и не пыталась покончить собой.
Она словно оправдывается. Он-то знает, что скрывалось в ее глазах, — ошибки не было. Не в тот раз, так в другой — это могло произойти, и она знает об этом.
— И все же я пришла сюда — сама от себя не ожидала, — она будто спешит выговориться, — и вот я уже некоторое время разглядываю эту штуку и размышляю о жизни. И даже сделала некоторые выводы — насчет собственного будущего.
К остановке, сильно кренясь на одну сторону, подходит автобус. Девушка смотрит на него, затем на Асима и мешкает. Совершенно очевидно, ей хочется поговорить, но он продолжает что-то черкать в своей тетради. Автобус трогается с места, и девушка, закинув сумку через плечо, в последний момент вскакивает на ступеньку и машет рукой. Выражение ее глаз изменилось — в них не было того, что он заметил в прошлый раз. Сейчас это совсем другой человек.
Асим заканчивает писать в своей тетради и с чувством неизбежности, которое, как ни странно, его нисколько не тяготит, садится в подошедший автобус — он доставит его к одному из мостов через Ямуну.
На мосту он перегибается через бетонное ограждение и вглядывается в темную воду. Этот мост ему очень хорошо знаком: скольких людей он спас на этом самом месте! Маленькое фикусовое деревце так и растет из щели в ограждении — городские службы неоднократно его срезали, но оно слишком глубоко пустило корни, чтобы погибнуть окончательно. За спиной проносятся машины, вспыхивают сигнальные огни, звучат клаксоны и велосипедные звонки. Он кладет свою тетрадь на стену ограждения, сожалея о том, что не отдал ее кому-нибудь вроде той девушки на автобусной остановке. А просто выбросить — рука не поднимается. Им овладевает неизбывная усталость, даже безразличие, мысли едва ворочаются, и движения замедляются.