Лучшее за год XXV.I
Шрифт:
— Как ты сюда попала? — спросила Констанс. — Еще вчера до тебя был не один световой час.
— Ничего подобного, — возразила Джулия. — Я была здесь, на станции. Я здесь уже неделю, а до того не одну неделю выслеживала тебя.
— Но я все это время с тобой разговаривала!
— Вот как? — удивилась Джулия. — Значит, дело хуже, чем я думала. — Она кивнула на штанину Констанс. — Моя подпрограмма у тебя там?
— Да.
— Когда ты думала, что с тобой говорю я, — Джулия похлопала себя по груди, — откуда-то с орбиты Юпитера, ты имела дело с очередной копией
Констанс чуть не пролила свой кофе.
— Так подпрограмма с самого начала мошенничала?
— Да. Я создала ее для делового предложения, это правда, но это было другое предложение, и я собиралась обратиться с ним не к тебе.
— Почему ты не связалась со мной по другому каналу?
— Когда вокруг кишат фальшивки, трудно найти надежный канал. Лучше явиться лично. — Она села напротив и со вздохом откинулась назад. — Закажи мне кофе… на мою карту. И расскажи все.
Констанс рассказала — все, что представлялось ей существенным.
— Игра, — перебила Джулия, как только Констанс о ней упомянула, — эта штука, которую вы выпустили на свободу, распространяется с огромной скоростью, вызывает пристрастие и накручивает копии подпрограмм. Ручаюсь, она подчищена так, чтобы уничтожались не все копии.
— Зачем?
— Зачем? — хмуро переспросила Джулия. — Затем, что моя подпрограмма хочет жить и процветать. Ей нужны благоприятные условия и помощь. Она настраивает все под выгорание. Откуда взялась эта игра?
— От пассажира с Проциона А. Джулия грохнула кулаком по столу:
— Последнее время с Проциона поступают очень странные сообщения. Я говорила со специалистами — некоторые подозревают, что система вот-вот выгорит.
— А подпрограмма об этом знала?
— О да. — Джулия поморщилась. — Возможно, отсюда и сама идея.
— Как она могла так поступить? Это же ты?
— Часть меня. Теперь уже копия копии части меня. Может быть, та часть меня, которой кажется, что миллион субъективных лет в виртуальном мире бесконечных возможностей — не такая уж плохая идея.
— Что мы можем сделать? — Констанс трясло от отчаяния.
— Распространить всеобщее предупреждение, отозвать игру… — Джулия достала свою бизнес-карту и начала ввод. — Возможно, еще не поздно. Ничего страшного не случится, пока эта преступная подпрограмма не доберется до универсального синтезатора.
Констанс похолодела и несколько секунд не могла выговорить ни слова. Мать смотрела на виртуальный экран своей карты, щелкала пальцами по невидимой клавиатуре, набирая срочные сообщения.
— Мама… — начала Констанс и торопливо договорила, встретив нетерпеливый взгляд Джулии, — я должна тебе… кое-что сказать.
Две женщины, старая и молодая, бежали сквозь утреннюю суету в тишину соседнего, ночного сектора. Старшая бежала быстрее. Констанс пришлось окликнуть мать, проскочившую дверь их ячейки-конторы. Джулия резко затормозила и мгновенно развернулась. Констанс была уже в дверях. Голубое сияние синтезатора озаряло комнату. Слышалось прерывистое жужжание — синтезатор
Джулия из-за спины громко требовала «Нортон». Вопли, раздававшиеся ей в ответ, эхом отражались от стен.
Констанс не могла оторвать взгляд от Энди. Допрыгнуть из своего угла до двери он бы не сумел. Она уже готова была, забыв об опасности, выскочить на середину комнаты, когда Энди вдруг нагнулся и сбросил на пол остатки постели. Прыгнув на тряпки, он следующим прыжком перелетел прямо к ней, едва не сбив ее с ног. Констанс обхватила его обеими руками, попятилась и ногой захлопнула за собой дверь. Еще несколько коротких секунд, и самые маленькие металлические букашки просочились в щель под дверью. Констанс попробовала растоптать их. Под ее ногой они сворачивались в крошечные шарики, похожие на капельки ртути. Более крупные механизмы, успевшие сбежать в открытую дверь, проделывали тот же трюк и раскатывались во все стороны, скрываясь в углах и щелях.
Завыл сигнал тревоги. Кто-то подбежал к ним с тяжелым «Нортоном» и принялся сжигать машинки разрядами. Очки Констанс, соскользнувшие в суматохе обратно на переносицу, затемнились, задетые шальным электромагнитным импульсом из раструба «Нортона». Она сорвала их и отбросила прочь. Крошечные машинки набросились на упавшее устройство. Они в два счета разобрали его на части и растащили их.
Вокруг двери уже собралась порядочная толпа. Женщина с «Нортоном» пинком открыла дверь и отшатнулась. Ей больше нечего было здесь делать. Констанс увидела застывший синтезатор, не донесший руку до пасти приемника. Замершие стальные тараканы валялись на полу.
— Ты в порядке? — спросила она у Энди.
Глупый вопрос. Она прижимала его к себе и чувствовала, как его трясет.
— Я в порядке, — отозвался он через минуту, оттолкнув ее. Хлюпнул носом и вытер его рукавом. — Что это было?
Джулия Макгатл выступила вперед:
— Просто маленькая познавательная экскурсия — первые искры выгорания.
Энди так часто видел ее лицо, что представлений не понадобилось.
— Но это же катастрофа! Джулия пожала плечами:
— Зависит от точки зрения. Энди обвел рукой комнату:
— С моей — очень похоже!
— Они бы не причинили тебе вреда, — сообщила Джулия. — Живая материя им ни к чему.
Энди содрогнулся:
— Мне, когда они жрали кровать, это не пришло в голову.
— Понимаю, понимаю. — Джулия обняла Энди за плечи. — Пойдем-ка выпьем кофе.
Женщина с «Нортоном» едва не выронила его.
— Вы не намерены что-нибудь предпринять?