Лучшие парни галактики
Шрифт:
Девушка резко выдохнула, сцепила руки замком на коленях и напряженно спросила:
– Ему же тогда адвокат понадобится?
– Никки уже позаботилась. Все нормально.
Ах Никки... Впрочем, сейчас не время для ревности.
Видимо, внутренняя борьба отразилась на ее лице, поэтому Рой пояснил:
– У него нет родственников. Он же в приюте вырос. друзей нет так много, учитывая специфику его окружения, в том числе и профессионального.
Эйджея не пытали, вообще никакого физического насилия не применяли. Просто скрутили и увезли в неизвестном направлении. Правда, предупредили,
Доказывать, что гэбэшники что-то не так поняли, ведущий не собирался. А то он не знает, как работает эта структура. Проще молча отправиться с ними, чем пробовать возмущаться.
Они прибыли на другой конец планеты – судя по тому, как долго добирались. Там Джея высадили перед основательным серым зданием. Все серьезнее некуда.
Тут же провели через множество точек контроля. Обыскали, само собой. Права зачитали. И даже потрудились сообщить, что задержали в связи с подозрением в содействии преступной группировке, организованной йзеком.
Джей не так хорошо знал законы Конфедерации – не юрист все ж таки. Но и его скудных знаний хватило, чтобы понять – такое преступление в случае обвинительного приговора потянет на пожизненную экспедицию в далекую-далекую галактику. На дикую планету, которую обживать будут только такие же бедолаги. И все с одной целью – рудники редких, а порой и радиоактивных, металлов. Пусть производство давно отточено, автоматизировано и выстроено на всех этапах, но кто-то же должен контролировать добычу и первичную переработку. Тот, кого не жалко, пo большей части. К тому же оборудование там чаще выходило из строя – сказывалась специфика работы.
В общем, перспективы нерадужные.
Однако без адвоката допрашивать его не решились, несмотря на всю широту полномочий. Точнее, Джей не сомневался, что полномочия у гэбэшников в этом деле самые широкие. Вот только расширились они, когда все вышло из-под контроля.
Адвокат прибыл спустя час. Все это время ведущий просидел в комнате без окон. Один. Все те же серые ровные стены без каких-либо намеков на декор. Джей по собственному опыту знал, что чем невзрачный, депрессивнее обстановка, где дoжидается своей участи задержанный, тем проще потом его «колоть». Стол крепкий, цельный, чтобы не разломать, не открутить ничего. Такие же три стула – два с одной стороны, один – с другой, на котором придется сидеть именно ему. Сотрудник ГСБ и адвокат – напротив. Контактировать с подозреваемым слишком близко даже адвокату нельзя.
Вся мебель крепится к полу – не сдвинуть. И не сесть удобно. Да еще и спинка на стуле, который одиночный, ровная, прямая. Опереться на нее непросто – тут же спина колом становится и хочется сползти вниз. А это еще неудобнее – сиденье твердым краем больно впивается в ноги. Уютненько, короче. Но хотя бы о стакане воды позаботились. Стакан, к слову, силиконовый. Держит форму, не проливает жидкость и не бьется, что чуть ли не самое важное.
Все это Эйджей фиксировал в голове автоматически. Просто потому, что все эти объекты и замашки местных – знакомо. Не сказать, что привычно. Но и ничего экстраординарного. вот то, что могло случиться с Кэм или же случилось...
Ведущий твердил про себя, что раз там были гэбэшники, и если они появились раньше него, значит, с Кэм все в порядке. Успели, предотвратили. И Кэм в безопасности. Думать иначе не хотелось.
А потом у Джея от беспомощности начали трястись руки.
Даже в минуты самой острой опасности он не терял хладнокровия. Даже тогда, когда у его виска было дуло автoмата. Что своя жизнь? Смысл за нее трястись? Чему быть, того не миновать. Однако же опускать руки он не привык. И даже когда дело касалось друзей-товарищей, сослуживцев... Джей привык, что близких у него мало, а близких настолько, чтобы переживать за них... Как-то обходилось без этого. И везло ведь – выкручивались, выбирались живыми из любых заварушек. А кто не выбирался... Все ж таки они были военными, понимали, на что шли.
В случае же с Кэм... Отсутствие какой-либо информации о ней просто выводило из себя. И никто не ответил на его вопросы.
– Ждите адвоката.
– Это все, что ему сообщили, прежде чем заперли.
Час. Это же недолго? Если только ты не чувствуешь, что тебя поджаривают на огне собственной вины.
Он опоздал минут на пять, не больше. Не успел, и тепеpь неизвестность вперемешку с отчаянием кислотой растекалась по венам.
Бывший космодесантик с силой потер лицо.
Наконец бронированная дверь открылась,и в комнату зашли двое. Лощеный, уверенный в себе адвокат. И нервный, прячущий руки в карманах слегка мятого костюма, агент ГСБ.
Адвокат быстрым взглядом окинул помещение, просканировал своего подопечного и будто удовлетворенно кивнул:
– Добрый день, господин Бэнс. Я ваш адвокат. Давид Ковач.
Дей кивнул в ответ. Пожать друг другу руки они не могли.
Наверняка Мими постаралась – отыскала этого прощелыгу. Вряд ли бы кто еще так быстро побеспокоился. Одно смущало – холеное лицо его новоявленного адвоката было поизвестнее, чем его собственное. Крупная рыба юриспруденции – среди его клиентов целая толпа знаменитостей, правда, попавшихся по тяжелым статьям. Мелкими делами Ковач не занимался. Впрочем, это дело десятое. Сейчас важно другое.
– Меня зовут агент Скотт, – представился гэсбэшник.
И все, никаких имен.
– Не дадите нам минуту переговорить?
– спокойно поинтересовался адвокат.
Отказать ему не имели права.
– Даже пять, – заверил Скотт, любезно оставляя адвоката с клиентом одних. Фигурально выражаясь.
Наблюдать-то за ними будут в любом случае.
Прежде чем адвокат начал обрисовывать детали дела, Эйджей быстро спросил:
– Что с Кэмелией?
– Жива, в больнице с огнестрельным ранением.
Облизнув сухие губы, ведущий хрипло уточнил:
– Перспективы?
– Больше подробностей я не знаю.
Джей прикрыл веки. Жива. Остальное – пустое. Главное, она жива. От облегчения он чуть не стек по стулу, пусть даже это и было неудобно.
Ковач, утолив любопытство клиента, начал рассказывать: за что задержали, какой срок грозит в случае самых наихудших перспектив.
– сли бы вы не появились у дома госпожи Уджин, вы бы все так же проходили по этому делу, но как свидетель и только.
– Адвокат не укорял. Голос его звучал ровно, он лишь спокойно констатирoвал факты.