Лучшие страхи года
Шрифт:
Но Рич стал свободен. Рич вырвался, и она никогда, никогда не отдаст его им. Даже если ночами она будет просыпаться и плакать над пустой половиной кровати. Даже если ей снова придется наблюдать за жизнью со стороны.
Огни перестали мерцать, и шепот утих. И теперь, отрицать уже было нельзя, ей предстояло увидеть, как Джентльмены приближаются к ее дому. «Я пыталась, пыталась, — подумала Лора. — Я могла бы отослать детей, могла бы…»
Но что бы изменилось? Женщины старшего поколения, такие, как Лорина няня, отсылали
Лора в набитой битком машине, с детьми на заднем сиденье, смогла доехать только до городской черты, а потом силы ее оставили, и она обнаружила, что не может сдвинуться с места. Она даже подумывала о том, чтобы огородить дом солью и железом, как сделала одна женщина в 2009 году, но через пару месяцев в доме взорвался газ, и вся семья погибла. Джентльмены забрали свое. Ты вверяешь им свою жизнь, а в ответ позволяешь ее забрать.
Эта сделка была заключена давным-давно, в те времена, когда Лощина только появилась. А условия сделки приходится выполнять.
Зазвучала слабая мелодия, пробежала дрожью по оконным стеклам и передалась кончикам пальцев. Первым побуждением Лоры было ее описать, и она задумалась о звуках флейты, криках совы и плачущей горлицы, прежде чем услышала в ней зов.
«Все правильно, — сказал ей голос. — Дети умирают, и если одному из них придется умереть, кто сможет сделать выбор, как не мать?» Лора выпрямилась на диване, зная, что выглядит сейчас в точности как ее мама, а потом поднялась на ноги.
Она бесшумно вошла в спальню и посмотрела на детей. «Тоби, — думала она, — он слишком маленький, чтоб понимать, что такое болезнь. Нет, Дженни, потому что она хоть сколько-то, но прожила. Нет…»
Ей послышался какой-то неясный шум, фальшивая нота в музыке Джентльменов.
«Решай. У тебя есть время. Решай».
Но шум не исчезал, прорывался пульсацией, как… телефонный звонок, и Лора обернулась как раз вовремя, чтобы заметить яркий красный огонек автоответчика.
— Эй. Привет. Это я, — раздался голос Рича сквозь потрескивание пленки. — Послушай, я понимаю, что ты спала… Надеюсь, я детей не разбудил, прости! Но мне очень нужно с тобой поговорить.
Он продолжил, но Лора не слушала. Его голос был взволнованным и хриплым, совсем непохожим на обычный тон Рича, но этого хватило, чтобы заглушить зов Джентльменов.
Лора снова посмотрела на детей. Она могла войти в комнату, вернее, она уже вошла, чтобы выбрать одного из детей и вынести его наружу. А позже, когда ее ребенок умрет, можно будет сказать себе, что она не делала этого, а просто смотрела со стороны.
Она подумала о диадеме и о Кайле.
Дженни шевельнулась, хлопнула ладонью по пустой половине кровати, где раньше лежала Лора, и
— Мамочка?
— Лежи, детка, — сказала ей Лора. Она обхватила себя руками, не смея обнять свою дочку в последний раз, чтобы не утратить решимости. — Оставайся здесь и спрячься под одеялом. Я сейчас вернусь… — Поймав себя на лжи, Лора покачала головой. — Спи крепко, милая. Я люблю тебя…
Она отвернулась, не ответив на испуганный возглас Дженни, и закрыла за собой дверь. Последние секунды сообщения не записались, потому что закончилась пленка, и Лора, проходя мимо телефона, погладила его пальцем:
— Тебя я тоже люблю.
Наконец, она зажмурила глаза, распахнула входную дверь и вышла на свет. Мелодия зазвучала снова, она была ближе, окутывала ее, и Лора со вздохом открыла глаза. Две дюжины пар глаз смотрели на нее не мигая.
Конечно, приехали они не на лошадях, и в глубине души Лора гордилась тем, что сумела это предугадать. Их верховыми животными были совы, и огромные белые птичьи головы глядели на Лору без малейшего любопытства. Все остальное в Джентльменах казалось слишком уж невероятным, и только совы, при всей своей необычности и огромных размерах, были хоть какой-то связью с привычной реальностью.
Они были сотканы из света и сияли, о, как же они сияли! В первое мгновение Лора приняла их за ангелов, но, вспомнив маленький синий блокнот, поняла, что ошиблась. Один из всадников — бело-голубое существо, похожее на человека только очертаниями, — склонился к ней и указал рукой на дом.
— Нет, — ответила Лора. — Рича вы не получите. И их тоже. Только меня.
Всадник взмахнул рукой на уровне груди: отказ. Другие поддержали его с таким жаром, что гигантские совы занервничали, и некоторые из них начали переступать с ноги на ногу.
Лора покачала головой:
— Меня не волнует, чего вы хотите. Выбирать не вам. А я сделала выбор. Я выбираю себя. — Она сделала шаг вперед, и, к ее удовольствию, главный из всадников отшатнулся.
«Ты считаешь, что делаешь лучше всей Лощине, но на самом деле думаешь только о себе». Это были слова ее матери, но Лора видела, как качнулась голова одного из Джентльменов, как будто это он передал ей эту мысль.
Лора снова покачала головой:
— Нет. Я делаю это ради Лощины. Ради смерти Лощины. Чтобы положить конец церковным службам, поминкам, всем этим смертям.
И тут Лора почувствовала знакомое покалывание в затылке. Она знала, что если сейчас обернется, то увидит в окне Дженни с прижатым к стеклу носом и открытым ртом, уже собирающуюся заплакать.
Лора не стала оборачиваться, даже чтобы попрощаться. Смотри, милая, смотри.
— Сделке конец, — заявила она. — Мы не будем пересматривать условия контракта.
Глава всадников сделал знак остальным, и совы начали приближаться, злобно щелкая клювами. Лора не сдвинулась с места. Расторгать договор всегда тяжело, все время приходится что-то терять. Но ведь это того стоит, если сделка была неудачной.