Лучшие враги
Шрифт:
— Мы ещё не написали приглашений, — ответил ему на сартарском Калеб.
— Потому что ещё два дня назад я не собиралась замуж и сейчас все еще не уверена! — рыкнула я, в одной фразе смешав сразу два языка, выдохнула, вспомнила три проклятия онемения и миролюбиво попросила: — Господа чародеи, не могли бы вы выйти вон из спальни? Мне надо десять минут, чтобы привести себя в порядок.
Мужчины синхронно повернули ко мне головы, в физиономиях отражалось одинаковое недоумение. Вряд ли они осознавали, что по-прежнему трясли сцепленными руками. Наверняка у них уже трещали суставы, и от боли сводило пальцы.
— Я
— А что должно произойти? — уточнил Калеб на сартарском.
— Мы просто знакомимся, Энн, — все еще игнорируя чужой язык, согласился Холт.
— В таком случае, может быть, расцепитесь? — предложила я. — Иначе прокляну. Обоих.
В гардеробной обнаружилось, что стопки испорченной одежды исчезли, а на вешалках появилось несколько скромных платьев, купленных в столице. Должно быть, заказ пришел накануне, и горничные убрали одежду. Выбор был невелик, и я натянула первое, что попалось под руку. Быстро привела в порядок волосы и вышла в гостиную. Мебель была целая, стены тоже стояли на месте, даже страдалица-дверь по-прежнему находилась там, где и положено — на петлях в дверном проеме, но чародеи исчезли.
Я удивленно обернулась по сторонам, даже зачем-то выглянула в окно, словно они, как два гордых горных орла, вылетели наружу и теперь устраивали бои в небе. Ветер трепал зацепившуюся на острый шпиль учебной башни истрепанную портьеру, гонял по серому небу белесые жидкие облака. И ни одного чародея, реющего под противным мелким дождем.
В покоях Калеба мужчин тоже не оказалось. В полной растерянности я прошлась по комнатам, пахнущим ледяным благовонием, рассеянным жестом огладила висящий на деревянной вешалке пиджак. В голове не было ни одной мысли, куда они могли бы деться.
— Дедушка! — позвала я через пространство, взывая к пресветлому. — Дедушка!
— Эннари Истван, ты посмела отправить мне зов?! — громыхнул сверху возмущенный голос деда.
— Вы как меня слышите? — уточнила, чтобы проверить, налажена ли связь.
— Прекрасно! Слава богам, со слухом у меня нет проблем! — взбеленился дед.
— Это очень хорошо, потому что у меня-то проблемы есть.
— Со слухом?
— С мужчинами, — поправила я. — Он, случаем, не у вас?
— То есть ты пустила магический зов, чтобы выяснить, не пытаю ли я твоего ведьмака? — насупился дед. — Какое надругательство над магией! Знаешь ли ты, неразумное дитя, что небесный глас используют только ради великих новостей!
— В прошлый раз вы меня будили этим небесным гласом, — не удержалась и напомнила я. Дерзить деду не хотелось, но он сам напросился. — Возможно, вы их вызывали к себе?
— И даже если бы твой ведьмак был у меня… — принялся ворчать Парнас.
— Спасибо, дедушка! — щелчком пальцев я разорвала магическую связь.
— Ты что, не дала мне договорить, нахалка?! — вновь охнул откуда-то с потолка дед. — Все! Жду вас всех на обед в малой столовой!
— Конечно, дедушка, — смиренно произнесла я и даже чуточку поклонилась, хотя он был неспособен увидеть этот пусть насмешливый, но все-таки поклон. — Спасибо, дедушка. Вы невероятно добры. Кстати, а куда вы Холта-то поселили?
В
В ещё большей растерянности я вышла в башню. По лестнице с самыми серьезными минами, держа в руках стопки до боли знакомой одежды, поднимался розовый отряд. Увидев меня, они выстроились торжественным рядом. Казалось, они собрались объявить, что хотят предать платья ритуальному сожжению, а по возможно и хозяйку этих платьев. Заговорили по очереди, точно репетировали речь, чтобы высказаться хором, но от волнения сумели вспомнить только по одной реплике.
— Мы их починили, — начала первая.
— Все-все. И без магии, — дополнила следующая.
— Нитками, иголками и собственными руками. У меня даже пальцы болят!
— Два дня шили!
— Вы застрочили намертво проймы и воротнички? — уточнила я, не веря, что девушки действительно схватили корзинки для рукоделия и исправили то, что испортили. Не то чтобы я собиралась эти платья носить, но воспитание пакостливых светлых чародеек, кажется, удалось на славу.
— Нет. Ничего больше не портили! Вообще-вообще! — вразнобой застрекотали они. — Только не надо больше никаких проклятий!
Святые демоны, и где они учились магии, если не могут снять чары, которыми мы развлекались в средней школе? Или это были последние курсы Деймрана? Тогда вообще-то понятно, почему не могли снять.
— Ладно, заносите, — кивнула я на двери покоев, а потом с подозрительным видом проследила, как девушки, изображая трудолюбивых горничных, развесели одежду на вешалки.
— А теперь вернешь мне волосы? — попросила «розовая кудряшка», когда остальные гуськом потянулись к выходу. В торчащей в разные стороны шевелюре пряталась пара волосков, опутанные черным дымком. Уверена, Калеб видел метку и убрать ее мог по щелчку пальцев, но вмешиваться в воспитание темного общества в светлом замке не захотел.
Быстрым движением я выдрала испорченную прядку. Девушка болезненно ойкнула и испуганно отскочила от меня, ударившись плечом о дверной косяк. В одно мгновение кудрявая жесткая шевелюра выпрямилась, волосы заструились красивой розовой волной, опустившись практически до талии.
— Получилось! — охнула она радостно. — А цвет?
— Время и терпение, — напомнила я. — И еще, возможно, ножницы.
— Тоже какая-то магия? — обрадовалась она.
— Ага, магия стрижки, — усмехнулась я. — Она помогает, если нет ни терпения, ни времени.
Когда жених с моим лучшим другом не явились на обед, я начала по-настоящему волноваться. В малой столовой обнаружилась половина семейства. Ни кузин, ни розового отряда не было. Скорее всего, они собрались на очередном утреннике Эбигейл и обсуждали, какая все-таки Эннари паршивая черная ведьма. Очень хорошо. Пусть друг друга напугают и забудут дорогу в гостевую башню.
По случаю появления в замке очередного темная чародея семья Истван решила проявить знаменитое гостеприимство и устроила приветственные поминки. Иначе объяснить, почему абсолютно все, кроме меня, были одеты в черное, и даже известная модница Летти, было просто невозможно.