Лучший друг моего жениха

Николаева Юлия Николаевна

Часа через полтора ужин подходит к концу, и когда мы уже прощаемся, Ланской вдруг протягивает мне руку. Вроде бы обычный жест, но за пару месяцев я удостаивался лишь взгляда и кивка головой, поэтому крайне удивлен, но протягиваю свою в ответ. Пожимая мне руку, он говорит:

– Ладно, Власов, признаю, ты не так уж плох.
– Усмехается, и совсем не снисходительно: - Рядом с тобой Рита счастлива.

Я так обалдеваю от этих слов, что даже зависаю на пару мгновений, все еще держа руку Ланского в своей. И только когда

стоящая в стороне Рита окликает меня, прихожу в себя.

– Спасибо, Лев Борисович.

Он только кивает в ответ, и мы расходимся.

– Что он тебе сказал? – спрашивает Рита, когда мы идем к машине.

– Да ничего такого.

– Власов, - толкает она меня локтем в бок, - ты бы видел свое лицо в этот момент.

– А ты бы видела свое лицо сейчас, так и распирает от любопытства.

– Дима, - повышает она голос, а я смеюсь, открывая дверцу машины. Быстро обойдя, усаживаюсь за руль.

– Он сказал, что не против наших отношений.

– Да ладно? – удивленно хмыкает девушка. – Неужели…

– Вот-вот, я тоже немного озадачился, - усмехаюсь в ответ.

– А куда мы едем? – догадывается спросить Рита.

– Это сюрприз, - снова улыбаюсь, - или ты думала, что получила все подарки?

Эпилог Рита

Он стал всё чаще где-то пропадать. Нет, я, конечно, понимаю, новый проект требует много сил и времени, и Диму всячески поддерживаю, но завтра у меня день рождения, а его до сих пор нет. Сорвался куда-то, уже десять, а я даже не уверена, что он помнит про завтрашнюю встречу с родителями.

Тут же усмехаюсь своим мыслям. Ну это вряд ли. Власов много расспрашивал об ужине, вида не подавал, что волнуется, однако я уже различаю его настрой.

С моим отцом у него отношения напряженные до сих пор, хотя то, что я два месяца не выслушиваю, кто мне пара, а кто нет - великое достижение. Не знаю, о чем они говорили в ту встречу, оба молчат, но чувствую, что-то поменялось.

Я заранее предупредила родителей, что пышного торжества не будет, и отец предложил встретиться за ужином, удивив просьбой быть вдвоем. Да я бы и сама настояла на этом, но инициатива исходила от папы, что немного тревожило.

Беру в руки телефон. Дима всегда отвечает на звонки, а если задерживается допоздна, то сам звонит, словно чувствуя вину. Он обещал, что скоро станет больше времени проводить дома, и я ему верю. Я не уговариваю себя, как раньше, просто знаю — Дима не предаст. И хоть набрать его номер тянет неимоверно, палец замирает над экраном. Медлю.

В этот момент мобильный оживает, на экране наша совместная фотография, невольно улыбаюсь. Это я затащила Димку покататься на автодром. И сейчас с фото смотрят два счастливых человека с улыбками до ушей.

– Проезжаю мимо пончиков, тебе сколько брать?
– сходу спрашивает Власов, и очередная попытка

нахмурить брови заканчивается провалом.

– Мне как обычно, и чтобы сверху побольше шоколада.

Вздохнув, качаю головой:

– И советую тебе спрятать весы, потому что скоро мне ни один фитнес клуб не поможет.

Дима смеется:

– Тебе не о чем волноваться, Рита. Но если что, я знаю способы, как сжечь калории.

– А я знаю способы, как всё с себя снять и отправиться в душ, - иду ва-банк, закусывая губу.

– Рита...
– слышу, как Дима выдыхает.
– Чёрт. Скоро буду, - он отключается, а я оборачиваюсь на большое зеркало.

Поправляю волосы на одну сторону, на другую. Посылаю себе воздушный поцелуй и улыбаюсь. Выждав, иду в душ, а вскоре слышу, как хлопает входная дверь. Улыбаюсь, точно зная, что через пару минут дверь в ванную откроется, я намеренно её не заперла. И оказываюсь права.

Дима подходит к душевой кабинке молча, сняв майку, отбрасывает в сторону, карие глаза темнеют, и я невольно отступаю на шаг.

– Ты права, - хрипло произносит он.
– Пончики подождут.

Кажется, я совсем недавно собиралась поговорить с ним о поздних возвращениях домой, но эти мысли тонут в нашем сбившемся дыхании.

Не появляются они и утром, потому что Дима творит со мной невероятное. Какое-то время отказываюсь вставать в принципе, да, такие подарки мне по душе.

Выйдя в кухню, улыбаюсь, глядя на то, как Дима колдует над завтраком. Готовка определенно не его конек, что-то подгорело, зато смотрится он впечатляюще: джинсы, поверх обнаженного торса фартук. Любуюсь сильными руками, плечами, скольжу по спине взглядом вниз. Задерживаюсь на пятой точке, и в этот момент Дима оборачивается, поймав мой взгляд, усмехается:

– Если всё будет хорошо, у нас на завтрак будут сырники. Но, если что, есть вчерашние пончики и кофе, - он указывает на стол, я широко улыбаюсь. Кроме любимого капучино вижу в вазе пионы. Тоже мои любимые.

– Спасибо, - говорю серьёзно, убирая с лица улыбку. Это не просто благодарность за хорошее настроение с утра — Диме важно то, что я люблю.

Смотрю ему в глаза, знаю, что он меня понимает. Димка, проследив за моим взглядом, кивает. А потом округляет глаза, резко оборачиваясь, выключает плиту.

– Чёрт!

– Кофе и пончики вполне подойдут, - смеюсь в ответ.

Я немного нервничаю, но ужин с родителями проходит спокойно. Наблюдаю за отцом и Димой, готовясь держать оборону, но оба поддерживают беседу невозмутимо, и лишь когда мы прощаемся, замечаю, как отец что-то говорит Диме, и тот замирает.

Оказывается, папа дал своеобразное «благословение» на наш союз, а это очень большой шаг для него. Парадоксально, но реже видясь с отцом, я чувствую его внимание и заботу, как никогда раньше.