Лучший экипаж Солнечной
Шрифт:
– Какая есть, – философски ответил Вернер.
– Это, понятно, совершенно не мое дело, – громко объявили в дверях. – Но если бы меня спросили, я бы сказал…
В рубке мгновенно наступила испуганная тишина.
– Как не стыдно, Линда! – возмутился Фокс.
– Я бы сказал, – продолжила Линда голосом Боровского, – что старпом придет сюда через минуту, и вот тут-то вам будет весело!
– Ты серьезно?
– Абсолютно, – ответила Линда уже своим голосом, наслаждаясь произведенным эффектом.
–
– Отдыхающая вахта! – поддержал ее Фокс. – Какого… не отдыхаете?!
Народ толпой ломанулся из рубки, и Линда едва успела отскочить с дороги.
– Всем спать! – рявкнула она вслед удирающим астронавтам, на этот раз голосом Эссекса.
– Ну ты, подруга, талант! – усмехнулась Ива, подходя к своему пульту.
– Я еще и не так могу, – заверила Линда. – Кстати, я не шучу. Прячь сигару, Майк. И надень ботинки. Сюда направляется весь бомонд.
Вернер подошел к усевшейся Иве, наклонился и мягко поцеловал ее в висок.
– Увидимся, – сказал он.
– Любимый… – прошептала Ива. – Я буду скучать.
– А ты останься, Энди, – заметила Линда. – Тебя-то не прогонят. Это все, – она показала на экран, – вроде бы тебя касается.
– Никаким боком, – помотал головой Эндрю.
– Разве? – удивилась Линда. – Почему?
– Какое мне дело до сумасшедших идолопоклонников? Это не мой народ, Линда. Моего народа вообще больше нет.
– Напрасно вы так, молодой человек, – раздалось сзади.
Вернер обернулся. В рубку вошел небольшой краснолицый человечек в рабочем комбинезоне с эмблемой «Тушканчика» на груди. Судя по табличке, фамилия его была Каплан. За спиной человечка возвышался адмирал.
– Господа офицеры! – крикнула Ива.
– Вольно! – Рашен жестом усадил на места вскочившую дежурную вахту. – Дамы и господа, позвольте вам представить нашего гостя. Доктор этнографии, профессор Смитсоновского института Джеффри Ллойд. Доктор, это капитан Фокс, бомбардир. Капитан Стенфилд, наш психолог. Капитан-лейтенант Кендалл, старший навигатор. Лейтенант Вернер, служба технического обеспечения.
– А я Джефф, – сказал краснолицый. – В прошлом американский шпион.
– Очень хорошо, что вы американский шпион, а не какой-нибудь еще, – обрадовала доктора Линда, пожимая ему руку. – А то бы мы вас расстреляли. Впрочем… Сколько вы схватили рентген за последний год, доктор? Не хотите показаться нашему врачу?
– Линда, не наезжай, – попросил, входя, Боровский. – Доктор у нас в гостях, веди себя подобающе.
– Из доктора химия так и течет, – парировала Линда.
– Заметно? – спросил Ллойд. – Извините. Но я вынужден каждый день есть эту гадость. Мне приходится ходить через очень грязные места.
– И к чему этот героизм? Ради изучения быта мутантов?
– Оставь, Линда, – приказал Рашен. – Благодаря героизму доктора, именно героизму, как ты правильно заметила, мы узнали очень много нового о мире, в котором живем. Возможно, это знание перевернет нашу жизнь. Я не шучу. Кенди! Придется тебе на время сделать из моего катера самолет. Погрузим вездеход доктора и полетим. Нужно смотаться тут в одно место.
– Куда? – деловито спросила Ива, кладя руки на «доску».
– Ноль пять мегаметра на северо-запад. Там будут такие холмы…
– Valdaiskaya vozvishennost, – сказал тихонько Вернер.
– Как-как? – удивленно вытаращился на него Ллойд.
– Valdai, – повторил Эндрю. – Это место называется Valdai.
В коридоре Рашен придержал Боровского за рукав.
– Видел статую? – заговорщически прошипел он старпому на ухо.
– Жуть! – выразил свое мнение тот.
– Это не бог! – объявил Рашен.
– Да что ж вы меня, драйвер, совсем за идиота держите? Конечно, не бог. Так, железная хреновина. Какой-нибудь видный политический деятель.
– Всюду ложь, – сказал Рашен с таким видом, будто только что совершил великое открытие в философии. – По всей Солнечной никаких новых идей, а только подмена одних идолов другими. А знаешь, почему? Знаешь, кому это выгодно? Помнишь, мы с тобой говорили о том, кто придумал давать боевым кораблям имена героев из классической фантастики? Ты еще сказал, что это был какой-то умный еврей?
– Ну… – пробормотал старпом, вспоминая.
– Во-первых, никакой он был не еврей. А во-вторых, его звали Эрик Старк.
– И чего?
– Дубина! Он совершенно не думал ни о какой идеологии. А просто размечтался, что когда-нибудь его именем назовут корабль.
– И добился своего, – индифферентно кивнул Боровский.
– Слышал, как себя величает патриарх этих недомерков? – не унимался Рашен. – Батька! Кретин! На самом деле священнослужителя на Руси всегда называли batiushka. В смысле – отец родной. А «батька» – это лидер преступной группировки. Как тебе, а?
– Совершенно по фигу, – честно признался Боровский.
– Не-на-ви-жу! – выдохнул Рашен, потрясая для большей внушительности указательным пальцем.
– Вы не заводитесь только, драйвер, – попросил старпом. – Не накручивайте себя. А то я вас знаю…
– Всюду ложь, – повторил Рашен. – Мало того, что дома нам всю жизнь мозги пудрили, так еще и здесь, в Москве, нае…ли! Кругом сплошные обманщики. Вся история – туфта! Все идеи – ворованные!
Боровский тоскливо вздохнул. Ему вдруг пришло на ум, что он несколько переусердствовал, уговаривая Рашена взяться за обустройство мира. Похоже было, что адмирал принял эту мысль слишком близко к сердцу.