Лучший из худших
Шрифт:
Когда ты заперт в чисто мужском коллективе, мысли сами по себе сворачивают на тему половых отношений, пусть нас и дрючат как сидоровых коз.
Принцип «чем бы солдат ни занимался — лишь бы заеб…ся» — родился не вчера, здесь его тоже знают и активно применяют.
Перекур быстро закончился, нас погнали на полосу препятствий.
Обычно её преодолевают в полной боевой выкладке, с автоматами, но для рекрутов пока делают послабления. На нас только повседневная форма без отягощений. Да и автоматы, или как здесь говорят — штурмовые винтовки мы пока видим на плакатах, изучая матчасть.
Стрелковой
А вот полосу препятствий мы искренне ненавидим, и есть за что.
Глубокая траншея — по команде Санникова выскакиваешь из неё, во всю дурь несёшься к деревянному забору… Перебираешься через него, ныряешь в проём разрушенной кирпичной стены, длинный забор, карабкаешься на второй этаж здания, используя канат перелетаешь через наполненную грязной жижей яму, оказываешься в колодце — и снова траншея, но уже другая. Бежишь по ходу сообщения, прижав уши, как любит прикалываться наш ефрейтор. Скачешь как сайгак через широченный окоп. Закидываешь «кошку» на вертикальную стенку и с её помощью оказываешься на той стороне, перепрыгиваешь препятствия поменьше, плюхаешься на пузо и по-пластунски ползёшь под колючкой, рискуя оставить на ней куски материи со штанов вместе с собственной кожей. Вскакиваешь, рысишь до сооружения, похожего на коллектор канализации. Выцарапываешь тяжеленную крышку колодца, спускаешься по скобам в вонючее подземелье, потом на поверхность… И тут тебя встречает солдат из старослужащих.
Вот уж мимо кого пройти не удаётся.
Короткая схватка традиционно заканчивается победой старослужащего. На нас отрабатывается какой-нибудь приёмчик, после которого рекрут пропахивает носом землю и, встав на ноги, долго не может прийти в себя.
Солдаты чередуются, для них это развлечение, потеха.
К счастью, садисты нам не попадаются. Ничего такого экстремального не происходит, но и хорошего в таком избиении младенцев тоже мало.
Страшно подумать, что на экзаменах будет уже не один встречающий, а сразу трое. И тогда драться придётся уже по-настоящему. Запрещены разве что грязные приёмчики, вроде ударов в пах. Всё остальное дозволяется.
Рекруту надо продержаться тридцать секунд. А это, поверьте, целая вечность.
Сегодня мне катастрофически не везёт — стоит только вылезти из канализации как на пути оказывается двухметровый Лось.
Процентов девяносто бойцов в батальоне — парни среднего роста и не сказать, что совсем уж атлетического телосложения. Но встречаются и такие экземпляры. Обычно их назначают унтерами.
У Лося лычки фельдфебеля. Он отслужил в батальоне три с половиной года, побывал в таких задницах, из которых выбрался благодаря исключительному везению.
Его кулаки размером с мою голову, а вот сама башка кажется непропорционально малой по сравнению с широченными плечами. И точно такими же маленькими выглядят его глаза с выцветшими зрачками.
Зато тело повсюду пузырится мышцами, и пресловутые анаболики и прочая «фарма» тут ни при чём. Природа щедро одарила его великанский организм.
Несмотря на воистину голиафовские габариты, он на удивление ловкий и прыткий. Я лично не видел, но поговаривают, что Лось умудрялся ловить руками, брошенный в него метательный нож.
Его излюбленный приём или «коронка» по солдатской терминологии: позволить рекруту вильнуть вправо или влево, а потом в самый последний момент ставить подсечку.
Драться с ним в рукопашной — занятие безнадёжное с самого начала. Мы просто пигмеи в сравнении с ним, он способен раздавить нас одним пальцем как клопов.
Прошлая наша встреча закончилась тем, что я кубарем пролетел метра три, ткнулся мордой в землю и валялся в отключке несколько минут.
До сих пор после воспоминаний об этом падении, волосы на груди и спине встают дыбом.
Поскольку полосу полагается преодолевать поодиночке, надеяться на помощь сослуживцев бесполезно.
Вообще Лось — мужик добрый. Он даже не ругается, да собственно ему и нужды в этом нет. Достаточно только посмотреть на него и сразу сделаешь нужные выводы.
Однако в ситуациях вроде моей, доброты от гиганта ждать нельзя. Он очень серьёзный и ответственный в таких вопросах.
В тот раз я вильнул направо, отбежал метра на полтора, но кто ж знал, что Лось дотянется до меня и на таком расстоянии.
Вот, сука… И что делать?
И тут в голову пришла сумасшедшая мысль. По какому-то наитию я вдруг понял, что это может сработать.
Акробатические трюки — не мой конёк, но от прежнего тела мне досталась хорошая растяжка, я теперь был прямо как тот гуттаперчевый мальчик, а после драки с Цыганом внезапно физически окреп. Нет, медные пятаки руками не гнул, но внутри меня что-то словно сдвинулось с мёртвой точки.
Эх, была — не была. Хоп! Тело подбросило вверх как катапультой — больше всего я боялся, что слажаю, но этого не произошло. Я сделал что-то вроде кульбита, оказавшись над Лосем, использовал его широкие плечи как точку опоры, оттолкнулся от них руками и оказался за спиной Лося. Крутанулся юлой и снова прыгнул на него, но на сей раз обеими ногами вперёд.
Противника снесло будто взрывной волной.
А я на секунду замер, не веря своим глазам. Твою мать! Скачу словно какой-то Джон Картер — повелитель Барсума. Просто охренеть!
Потом в мозгу щёлкнуло: ёперный певец, сейчас Лось встанет, отряхнётся и устроит мне грандиозную трёпку — какого, спрашивается, лешего, торчу тут как три тополя на Плющихе?! Ноги в руки и бегом к финишу.
Когда я пересёк заветную черту, первое что бросилось мне в глаза было ошарашенное выражение лица у Санникова. Он даже на кнопку секундомера нажать позабыл.
– Ланской, сука, это что такое было?! — хлопая глазами спросил ефрейтор.
– Не могу знать, господин ефрейтор, — рявкнул я.
– Ты… Ты… — Санников не находил слов. — Ты — молодец! Самого Лося уделал… В жизни такого не видел. Мужикам расскажу — не поверят, решат, что заливаю.
Он покачал головой.
– Ну, Ланской, ну, сука… Не ожидал такого.
В его устах наименование меня самкой собаки звучало чуть ли не высшей похвалой. Мне даже стало как-то неловко.
– Я с взводным поговорю, чтобы тебя отметили… В увал хочешь, рекрут? — неожиданно спросил Санников.