Лука
Шрифт:
Когда она не сделала ни одного движения, чтобы выполнить его просьбу, его голос приобрел властный тон.
— Мы заключили сделку, помнишь?
Я хочу помочь тебе преодолеть страх прикосновений.
Она была уверена, что никогда не сможет объяснить, почему выполняет его приказы, когда его голос стал еще глубже. И все же, проглотив нервы, она медленно опустилась на подушку у его ног. Опираясь спиной о рычаг кресла, она сидела неподвижно, стараясь не задеть его
Теперь, когда она оказалась здесь, Хлоя боялась даже пошевелиться, боялась находиться так близко к нему. Он пугал ее до глубины души, заставляя гадать, какие еще игры он приготовил на сегодняшний вечер.
Лука включил телевизор с большим экраном. Прокручивая каналы, он остановился на старом футбольном матче.
Уставившись на экран, она не двигалась ни на дюйм, ожидая, что он двинется или заставит ее сделать что-то еще. К счастью, он так и не сделал этого, казалось, он был увлечен игрой и даже не обращал на нее внимания.
Когда она наконец расслабилась в кресле, и тепло его ноги перестало отвлекать, он выключил телевизор, вернув ее внимание к себе.
«Пожалуйста, отпусти меня», - мысленно взмолилась она.
— Ты можешь идти...
Хлоя быстро вскочила, прежде чем было произнесено последнее слово. Она даже не оглянулась, когда шла прямо в свою комнату, боясь, что он может передумать.
Теперь, в безопасности своей комнаты, она провела рукой по руке, которая все еще была теплой от его близкого тела. Она делала это бессознательно в течение нескольких минут, потирая ее снова и снова, прежде чем опустила руку, понимая, что пытается удержать тепло. Его тепло.
Хлоя еще не знала этого, но та часть ее души, которая жаждала человеческих прикосновений, возвращалась к жизни. И скоро она встретится с той частью себя, которую давно похоронила.
Одиннадцать
Всегда
Лука перешёл из лежачего положения в наклоненное вперёд, поставив локти на колени. Он провел руками по волосам, думая о том, что не успел закончить фразу, как она исчезла.
Если Хлоя не могла убежать от него достаточно быстро, то он хотел обратного.
Все время, пока она сидела рядом с ним на полу, это было испытанием не только для нее, но и для него. Лука сказал ей, что собирается помочь ей преодолеть страх прикосновений, но он не сказал ей, что он также собирается бороться с тьмой, чтобы не завладеть ею слишком рано. Он хотел убедиться, что сможет выдержать ее близость. Быть рядом с ней, но не требовать ее, было одной из самых трудных вещей, которые он когда-либо делал. Извращенная часть его мозга все время шептала: «Прикоснись к ней, поцелуй ее, возьми ее...». Но он не сделал этого. Он боролся со своими темными желаниями... ради нее.
Он
Подняв голову на звук шагов, он увидел, что в комнату вошел Драго. Он опустил голову и провел руками по волосам.
— Я не вижу, как она справится с этим... тобой. Она слишком испорчена, — сказал Драго, скрестив руки, прислонившись к дальней стене.
Был только один вариант.
— Она научится.
Другой вопрос Драго кружил в воздухе вокруг него:
— Действительно ли эта девушка стоит всего этого?
Лука на мгновение закрыл глаза...
Хлоя отвергла руку, протянутую к ней.
— И-извини. У меня гермофобия.
— Нет, мне жаль, — сказала ей Лейк, подняв руки. — Если тебе когда-нибудь понадобится с кем-то поговорить, я выслушаю. Я знаю, каково это - быть одной. Лука наблюдал за обменом издалека. Он вышел вслед за Хлоей, но Лейк, одна из его солдатских дочерей, тоже последовала за ней. Должно быть, она почувствовала беду Хлои, как и он, наблюдавший за ней во время выпускного вечера.
Прежде чем девушка повернулась, она бросила Хлое несколько последних слов.
— Ты не должна прятать свое лицо. Оно прекрасно.
Он не знал, чего ожидать от Лейк, когда она подошла к Хлое, особенно после того, как он услышал об ужасах, через которые Хлоя и Элль прошли в школе, но такого он, честно говоря, не ожидал.
Когда он смотрел на Хлою сейчас под освещенной беседкой, в окружении распустившихся цветов, у него перехватило дыхание. Он ждал этого дня уже несколько месяцев.
То, что он держался от нее на расстоянии и наблюдал за ней только издалека, сводило его с ума. С того последнего раза он ни разу не смог поговорить с ней, но теперь время пришло.
Загнав ее внутрь, как в прошлый раз, он загородил вход своей рамой.
— Привет, дорогая.
Она подняла на него испуганный взгляд.
Вытащив сигарету, он поднес ее к губам, заставляя палочку подпрыгивать, и сказал:
— Я слышал, ты все еще говоришь, что ты гермафобка. А ты не думала хоть раз сказать правду? — Он зажег конец своей Zippo.
Переведя взгляд на давление, которое она производила в своих руках, ее мягкий, неуверенный голос утихомирил что-то внутри него.
— Я... это не ложь.
Тогда докажи это.
Сделав несколько шагов вперед, он встал над ней, протягивая руку.
— Давай, дорогая, попробуй один раз.
Если бы он все еще молился, он бы молился в этот момент. Наблюдая, как она смотрит на руку перед собой, он отчаянно нуждался в том, чтобы она просто протянула руку и коснулась ее.