Луккские воды

Гейне Генрих

В Мюнхен Гейне привела практическая надежда получить профессорское место в тамошнем университете. Над баварской столицей с 1825 года, когда на престол взошел король Людвиг I, витал дух культурного обновления: соперничая с Берлином, Людвиг намеревался превратить Мюнхен в культурную столицу, во "вторые Афины", не жалея средств, стягивал сюда культурные силы, затеял строительство многочисленных помпезных зданий, организовал музеи. Однако весь этот болезненный культурполитический энтузиазм питался реакционными феодально-католическими настроениями с уклоном в мистику и национализм: в Мюнхене главным пророком был президент баварской Академии наук Шеллинг, чья натурфилософия в молодости выражала смелые искания

романтизма, но с годами все более устремлялась к религиозному мистицизму; похожую, но еще более резкую эволюцию проделали числившиеся в местном университете экс-романтики философ Баадер и историк Геррес, чья реакционность уже тогда становилась притчей во языцех. Их усилия не без успеха поддерживал теолог-мракобес Деллингер, впоследствии снискавший печальную известность основателя и вождя старокатолического движения; Деллингер возглавил нападки на мюнхенский журнал "Политические анналы", когда Гейне стал его редактором в 1828 году. В Мюнхене подвизался и националист-тевтономан Массман, которого Гейне впоследствии не раз атаковал своей сатирой. Понятно, что в таком окружении Гейне в Мюнхене никак не мог прижиться.

Славой первого поэта "баварских Афин" пользовался тогда граф Август фон Платен-Галлермюнде (1796--1835), писатель небесталанный, но безнадежно погрязший в затхлой мистической атмосфере Мюнхена той поры. Платен умело подыгрывал новоантичным притязаниям баварского короля, писал в манере "древних", культивируя в своей поэзии изощренный аристократизм формы, подчеркнутую академичность, брезгливо сторонился "злобы дня" и при этом постоянно негодовал на "чернь", на широкую публику, которая к его стихам равнодушна. Понятно, что всякий упрек в свой адрес он воспринимал с величайшим возмущением: страдая в глубине души комплексом литературной неполноценности, он по малейшему поводу, а то и вовсе без повода рвался в литературную полемику и, естественно, не мог простить Карлу Иммерману и его другу Гейне эпиграмм, опубликованных в "Северном море", и грубо напал на них в своей комедии "Романтический Эдип".

В "Луккских водах" Гейне ответил Платену. В полемике с Платеном поэт отнюдь не беспощаден, напротив, он очевидно своего противника щадит (истинную силу Гейне-полемиста Платен скорее мог почувствовать в третьей главе "Путешествия от Мюнхена до Генуи"), ясно давая понять, что руководствуется отнюдь не личными мотивами. Платен для Гейне -- явление общественного порядка, печальное порождение пресловутых немецких обстоятельств, результат многовековой отторгнутости искусства от общественной жизни. И хотя Платен с его замашками жреца от поэзии, с его аристократической спесью, с его противоестественными эротическими наклонностями чрезвычайно Гейне неприятен, эта личная антипатия по мере возможности из полемики устранена. Гейне выводит спор на более серьезный уровень размышления об искусстве и условиях, в которых возникает искусство и формируются его задачи.

Итальянские главы "Путевых картин" с особой силой дают почувствовать, в какой мере Гейне уже в те годы был писателем политическим. Надо помнить о традициях "итальянской темы" в немецкой литературе, о многочисленных описаниях Италии как страны-музея (от Винкельмана до Гете и романтиков), чтобы оценить смелость, с какой Гейне эту традиционную картину Италии отодвинул на второй план. Для Гейне живые люди, условия, в которых они живут, важнее памятников старины. Он видит прежде всего итальянский народ, страдающий от засилия чужеземных захватчиков, но не порабощенный духовно и не сломленный морально. В Италии тогда росло народное негодование, в начале 20-х годов поднялись восстания в Неаполе и Сицилии, жестоко подавленные силами Священного союза, оккупировавшего большую часть страны австрийскими войсками. Иносказанием, намеком, деталью Гейне умеет показать,

сколько революционной энергии таится в простом народе Италии, и с сожалением противопоставляет итальянцев своим законопослушным соотечественникам, столь неприязненно выведенным в "Луккских водах". ЛУККСКИЕ ВОДЫ

Стр. 234. Эпиграфы: "Как мужу я жена..." -- П л атен. Газеллы (1821); "Угодно графу..." -- текст оперы Моцарта "Женитьба Фигаро" (I).

Стр. 235. Нью-Бедлам, Сент-Люк -- лондонские дома для душевнобольных.

Стр. 237. ...я все время катил большой камень.--Намек на миф о Сизифе, приговоренном богами к вечной муке безрезультатного труда (гре ч. миф.).

Кристофоро ди Гумпелшо.
– - Под этим именем выведен гамбургский банкир Христиан Гумпель, враг Соломона Гейне, дяди поэта. Образ этот, несмотря на его историческую аутентичность, перерастает в сатирическое обобщение большой силы: Гейне издевается над всеми нуворишами.

Аргус -- стоглазое чудовище, стерегло возлюбленную Зевса, превращенную в корову (греч. миф.).

Стр. 239. Кйн Эдмунд (1787--1833) -- знаменитый английский трагик, одна из лучших его ролей -- Ричарда III в трагедии Шекспира. "Коня! Коня! Все царство за коня!" -- Шекспир. Ричард III (V, 4).

"Когда я на коне, то поклянусь..." -- Шекспи р. Генрих IV (I, Н, 3).

Стр. 241. Голъцбехер Юлия (1809 --1839) -- известная в ту пору берлинская актриса.

Господин Гирш.
– - И этот образ имеет прототипом реальное историческое лицо, гамбургского продавца лотерейных билетов Исаака Рокамору.

Стр. 244. "Под покровом сумерек в молчанье..." -- Начало "Элегии" сентиментального поэта Фридриха Маттисона (1761 -- 1831), к тому времени безнадежно устаревшего.

Стр. 246. Нейман Вильгельм (1784--1834) -- прусский чиновник, литератор по совместительству, в одной из рецензий вскользь неодобрительно отозвался о Гейне, обвинив его в "разорванности" и слепом подражании байроновской меланхолии.

Или прав Биши Шелли...-- Шелли Перси Биши (1792--1822) -- великий английский поэт-романтик. Цитируемые слова относятся не к Байрону, а к Китсу -- см. элегию "Адонис" на смерть этого поэта.

Стр. 247. Ярке Карл Эрнст (1801-1852) - юрист в Бонне, крайний реакционер, в свое время однокашник Гейне в Боннском университете.

"Аксур" -- опера Сальери на либретто Бомарше.

Стр. 248. "Гофман и Кампе" -- гамбургское издательство, в котором Гейне печатал почти все свои произведения.

Стр. 249. Меццофанти Джузеппе (1774--1848) -- болонский полиглот, владевший пятьюдесятью восемью языками.

Сервитут -- право ограниченной собственности. Патито (и т.) -любовник.

Стр. 250. Гуго.-- См. коммент. к с. 17.

Тибо Антон Фридрих Юстус (1774--1840) -- юрист, профессор в Гейдельберге.

Стр. 251. Ганс и Савинъи -- юристы двух враждующих школ. О Гансе см. коммент. к с. 61, он был представителем гегельянского направления. Савиньи Фридрих Карл (1779--1861) -- прусский юрист, глава так называемой "исторической школы", охранявшей феодально-монархические интересы. Гейне, естественно, берет сторону гегельянцев.

...синьор Ганс пригласил... эту даму танцевать...
– - Намек на попытку примирения между Гансом и Савиньи, предпринятую в 1828 г.

Лемьер, Оге.
– - См. коммент. к с. 55 и 56.

Гешен.-- См. коммент. к с. 61. В 1817 г. посетил Верону с научными целями.

Стр. 252. "Di tanti palpiti" -- ария из оперы Россини "Танкред" (акт I).

Стр. 254. "Примадонна меня полюбила..." -- ария из оперы Сальери "Аксур" (акт III).

Стр. 258. Бетман Симон Мориц (1768--1826) -- франкфуртский банкир, коллекционер произведений искусств, выставил приобретенную им скульптуру Даннеккера "Ариадна на Наксосе" в красноватом освещении для придания ей "полного жизнеподобия".