Лукоморье. Книга Вторая. Поле Битвы
Шрифт:
Он схватил аппарат и нервно крутанул ручку громкости. Из динамика раздалось шипение. Дрожащая рука рванула верньер вправо. Сердце замерло. Из динамика зазвучал четко поставленный, мелодичный голос Кота…
Нечаев открыл глаза.
Сколько раз к нему возвращалось воспоминание о том жутком кошмаре!
Во сне непонятная, загадочная сила Зоны в один момент увеличивает свое присутствие, расширяя радиус поражения до шестисот шестидесяти шести километров. И Первый поселок мгновенно оказывается внутри периметра.
В ушах продолжает звучать отвратительная песня Кота, и он, Нечаев, чувствуя неконтролируемый, заполняющий его ужас, отшатывается от приемника к стене. Ударяется спиной в висящее зеркало. Поворачивается к нему, видя, как в отражении кожа начинает бледнеть, покрывается черно-зелеными
Сознание покинуло генерала. Сколько прошло времени после начала катастрофы, Нечаев не знал. Способность ясно мыслить вернулась на несколько мгновений, и он обнаружил себя стоящим в одних носках на улице, среди оставленных, разбитых машин, трупов людей и черного дыма, валившего из окон соседней постройки. Густые клубы стали обретать очертания фигуры, разрастающейся вверх и вширь.
Чувствуя надвигающуюся опасность, Нечаев сделал несколько шагов назад. Гниющие изнутри кости не выдержали: нога сломалась, и генерал безвольно рухнул на колени. Но боли не почувствовал. Просто поднял голову, с ненавистью и страхом глядя перед собой.
Набежавший порыв ветра отбросил пелену гари в сторону, и появившаяся фигура сделала шаг вперед. Всполох вырвавшегося из окна пламени коротко блеснул на пластинах доспеха, прошелся по кольчужному плетению бармицы, конусу шлема. Отразился в загоревшихся белым светом глазах, равнодушно смотрящих на сжавшегося под взглядом этого чудовища зомби…
Входная дверь открылась, и привычный, мирный звук вернул Нечаева обратно к реальности.
В комнату вошел, опираясь на старую дешевую пластиковую палку, пожилой академик Лаврухин.
– Добрый вечер, уважаемый Роман Борисович, – приветственно кивнул вошедший.
– Добрый вечер, Евгений Афанасьевич. Вы хотели меня видеть? Присаживайтесь.
– Благодарю, – академик с явным облегчением сел. – Да. Исследования нашего отдела позволили открыть весьма интересную информацию, и я счел своим долгом незамедлительно поделиться ею с вами, как с непосредственным куратором правительственного поручения. А также иметь надежду, что вы вновь поможете нам.
– Слушаю.
– Дело касается вашего разрешения на закупку необходимого оборудования для создания экспериментального аппарата. Мы считаем, что он позволит защититься от зомби во время работы в городских условиях. Ведь прокладываемая железная дорога рано или поздно подойдет к эпицентру, который находится в Северодвинске.
– Я в курсе. Что за защита?
– Если позволите, я коротко напомню историю нашего открытия с самого начала, чтобы у вас не возникло вопросов в дальнейшем. Вы все-таки занятой человек и имеете право запамятовать наш полугодичной давности разговор.
Нечаев молча кивнул.
– Работа в этом направлении началась со случайного открытия, когда два сконструированных нашим отделом «Полирега» – аппарата, позволяющих записывать внешнюю информацию в огромном спектре доступных нам параметров, – преподнесли удивительную картину. На температурно-волновом графике упорядоченных импульсных характеристик при обработке пакета данных были зафиксированы частотные характеристики сердечной деятельности существ, известных, как мавки. После этого сотрудники нашего НИИ, изучив полученные материалы, повторно пришли к выводу, что все так называемые зомби являются живыми людьми. Повторная проверка подтвердила эти предположения. Мавки, зомби и русалки являются живыми существами. Помимо сердцебиения, у них зафиксированы остатки мозговой активности, причем не только на уровне эволюционно более древних структур, но также и на уровне больших полушарий. Один словом, несмотря на то, что в их поведении преобладают инстинкты, свойственные животным, некоторые из приобретенных в ходе жизнедеятельности навыков время от времени начинают доминировать. На это обстоятельство можно списать тот факт, что, по информации от проходников, зомби большей частью сосредоточены в населенных пунктах или передвигаются в их направлении. Мы думаем, что это своего рода остаточные явления памяти, привязывающие мозг к месту постоянного жительства или работы. Но на этом всё. Для получения более подробного анализа нам был необходим объект исследования.
– Я вспомнил, – кивнул Нечаев. – Полгода назад по вашей заявке был инициирован рейд в глубину Зоны.
– И я безмерно благодарен и вашим людям, и вам за содействие в этой операции. В результате мы смогли продвинуться в наших исследованиях. В тканях и крови пойманной русалки мы обнаружили следы неизвестного биологически активного вещества. Нам удалось найти микроскопические остатки чужеродного генетического материала, которые, к сожалению, так и не удалось идентифицировать. Мы до сих пор не знаем, что это: РНК или ДНК, бактерия, вирус или какое-то третье состояние живой материи. Но стало ясно, что сразу же, после момента взрыва на полигоне, территория радиусом в пятьсот километров была подвергнута однократному биологическому заражению этим неизвестным патогеном или агентом – называйте, как угодно. Подтверждением единственного выброса является отсутствие каких-либо проявлений болезни среди граждан, входивших в Зону после августовских событий.
Но самые поразительные факты вскрылись после всесторонней обработки добытых биологических образцов. Действие агента не убивает носителя. Оно лишь со временем разрушает его ткани и замедляет определенные участки нервной деятельности. Зомби не испытывают боли, их сердцебиение, хоть и сохранено, но чрезвычайно замедлено. То же самое можно сказать и про мозговую активность. По своей сути они являются живыми, но медленно разлагающимися людьми – до того момента, пока процессы деструкции не достигнут такого процента, что организм перестанет функционировать даже на таком уровне активности. Но, пока они двигаются, они живы. Именно поэтому попытки убить их, поражая головной мозг или сердце, дают положительный результат. К тому же нам удалось установить еще две особенности в поведении зомби, до этого являвшиеся не более чем странностями: их стремление к раздеванию и любовь к воде.
…Тело начинает неистово жечь, и этот нестерпимый зуд буквально заставляет рвать на себе одежду в безотчетном стремлении хоть немного облегчить эту пытку…
Генерал вздрогнул и сердито посмотрел на академика. Тот не заметил реакции Нечаева и продолжил рассказ:
– Первое относится к слабому месту патогена. Агент чувствителен к действию ультрафиолета. Именно поэтому подвергшиеся заражению люди сразу же раздеваются, подсознательно стараясь увеличить площадь кожного покрова, доступного для воздействия солнечного излучения. Обитание же возле водоемов, в самой воде и нахождение в тумане является стремлением обеспечить умирающие ткани и весь организм источником восполнения энергии. Но это правило действует лишь в том случае, когда поблизости нет свежей крови. Если выбирать между ней и водой, выбор всегда будет в пользу первого компонента, как наиболее энергоемкого и питательного ресурса.
Все вышесказанное является полностью правомерным только для, так сказать, взрослых зараженных. У детей, которых называют мавками, все обстоит несколько иначе. Во-первых, их мозговая активность разительно отличается от таковой у взрослых. Я консультировался по телефону с детским нейрофизиологом. Активность электрических импульсов у детей, в основном, носит несистемный характер за счет еще не сформированных прочных нейронных связей. Именно этим объясняется постоянное переключение ребенка между источниками внешних раздражителей. Отсюда следует предположение, что их память пострадала меньше, чем у взрослых. Ведь процессы создания новых нейронных связей у детей идут постоянно, в отличие от старших возрастных групп, где в мозгу доминируют уже устоявшиеся цепочки реакций. Этим может объясняться тот факт, что мавки, учуяв рядом с собой живую женщину, проявляют к ней повышенный интерес, принимая её, по-видимому, за родительницу. И, в отличие от взрослых зараженных, они не имеют такой четкой привязки к местам прошлого обитания.