Луна над Невридой
Шрифт:
Мы снова были в бегах, но все же предчувствие перемен к лучшему становилось все сильнее по мере приближения к Полоцку.
Волчий народ.
Отец рассказывал мне, что наши предки испокон веков жили на берегах рек Наура и Припять, и так же, как и соседние народы, они занимались земледелием и скотоводством, а в свободное от домашнего хозяйства время охотились и ловили рыбу. Но мои предки наводили ужас на соседей, так как в отличие от них они умели превращаться в волков. Особенно
Мои предки помнили, что когда-то прибыли с берегов реки Вислы, покинув свои земли из-за бесконечных войн с очень многочисленными чужаками, которые поклонялись змеям и хоронили своих сородичей в глиняных урнах с изображением человеческих лиц.
Мой народ сражался отважно, но чужаков было слишком много, и когда встал вопрос жизни и смерти, мои предки отправились на поиски лучшей судьбы. Поднявшись по реке Науре, которую сегодня называют Нарев, мои предки поселились на берегах Припяти.
Во время моих странствий, в Константинополе, я узнал, что о моем народе упоминал еще древнегреческий историк Геродот. Во время своего путешествия в Великую Скифию, Геродот слышал о стране Невриде и населявшем ее народе - неврах, проживающих в районе реки Припять и состоящих в военном союзе со скифами. Проводники уверяли Геродота, что невры умели превращаться в волков.
Соседи называли мой народ неурами или неврами, от названия реки Наура, с берегов которой мои предки пришли в землю скифов.
Жизнь моего народа была прекрасна, его девушки были стройны и очень красивы, а парни сильны и мужественны. От природы представители моего народа жили дольше обычных людей. Предки моего отца совместно возделывали землю яркими солнечными днями, а ночью парни с девушками обнимались на берегу Припяти, любуясь отражением звездного неба и луны в водных заводях, или танцевали и пели древние песни, озаряемые пламенем костров.
Умение превращаться в волков давало возможность иногда охотиться стаей, отец рассказывал что это уникальное чувство - когда ты загоняешь добычу, чувствуя тепло и сердцебиение своих близких и добычи. А более развитое обоняние и слух, в облике волка, давали возможность лучше изучить лес и услышать своеобразную и невероятно красивую мелодию леса, сливающуюся с ритмом сердец стаи, бьющихся в одном порыве. Почувствовать взаимосвязь всего живого на Земле и связь всего живого с Луной, освещающей целую Веселенную мелодий и ароматов, воплотившуюся в ночном прибрежном лесу.
Эти мелодии ночного леса мои предки играли в полях, когда пасли скот, возле огромных курганов, в которых покоились их цари и близкие. Умение превращаться в волков было полезно и пастухам. Мой народ жил в гармонии с природой и окружающим миром, однако этой гармонии не суждено было длиться вечно.
Соседние народы ненавидели моих предков, и если у них пропадали люди или волки утаскивали скот, был неурожай или болезни - во всем этом винили моих предков, немногочисленный, но отважный народ волколаков. И когда началось новое переселение народов и все были вынуждены сражаться за свою землю, соседи объединились и перебили большую часть моего народа. Оставшиеся в живых были вынуждены покинуть свои дома и скрываться в лесной чаще.
С тех пор начался период позорного бегства и унижений. Как только люди узнавали, что рядом с ними живут волколаки, они пытались прогнать или убить их. Впрочем, небольшую часть волколаков взяли к себе некоторые племена - в качестве жрецов. Слухи о князе-волке привели моего отца к мысли, что это может быть правдой. А если полоцкий князь Всеслав действительно волколак, то, возможно, он возьмет моего отца и его семью, под свою защиту, к себе на службу.
К тому моменту жители соседних селений уже искали нашу семью для расправы. Казалось, со дня на день они нас найдут, и мои родители жили в постоянном страхе.
– Мы не дикие звери, чтобы вечность жить в лесу и ждать облавы, нужно идти в Полоцк!
– сказал мой отец.
Уже отправившись с вещами по лесной тропе, мы увидели столб дыма, поднимающийся над лесом - это охотники нашли и подожгли наш дом. С этого и начался мой нелегкий путь.
Город Полоцк был на пике своего могущества, Полоцкое княжество процветало за счет очень прибыльного торгового пути "из варяг в греки", который связывал Западный мир с блистательной Византийской империей. Полоцк встретил нас шумной суетой, никто не обращал на нас никакого внимания, город всегда был полон гостей: иностранных купцов, наемников варягов, представителей многочисленных прибалтийских племен. Приехав в Полоцк, мы застали строительство Софийского собора, храма столь огромного и величественного, какого мне и моему отцу еще никогда не приходилось видеть. Даже еще недостроенный, он поражал воображение своими масштабами, богатством и величием. Руководили строительством зодчие-византийцы. Специалистов из великой Византийской империи пригласил полоцкий князь Всеслав специально, чтобы построить этот храм и не уступать соседним богатейшим городам - Киеву и Новгороду, в которых также были построены Софийские соборы.
Не менее величественным, чем город и Софийский собор, мне показался и сам полоцкий князь Всеслав. Он принял нас в большом ясеневом тереме.
Внешний вид полоцкого князя был частью блеска его державы. Князь Всеслав был одет в длинный плащ из красного бархата - корзно. Плащ был застегнут на правом плече золотой фибулой в форме головы волка, в глаза которого были вставлены изумруды, из-под плаща виднелась зеленая рубаха, рукава и воротник которой были обшиты шелковой лентой и украшены золотой нитью и жемчугом. Шелковые штаны князя были коричневого цвета, их украшали вышитые на штанинах два золотых грифона, обут князь Всеслав был в сапоги зеленого цвета. И плащ и сапоги князя покрывали растительные узоры, вышитыми золотой нитью. На голове князя была полусферическая зеленая шапка с ободком из собольего меха.
Но при встрече с Всеславом поражала не только роскошная одежда. Еще молодой, князь имел суровые черты лица, которые словно дополняли холодные серые глаза с очень тяжелым взглядом, видимо, доставшимся князю в наследство от его предков-викингов. Небольшой широкий шрам над бровью князя, полученный в войне со степняками торками, отражал богатый жизненный опыт Всеслава.
Князь был высокого роста и на плечах его плащ покрывали длинные русые волосы.
Всеслав сидел задумавшись, не обращая никакого внимания на введенных дружинниками в терем моего отца и меня с матерью. Но, несмотря на отвлеченность князя и его спокойный вид, во всем ощущалось напряженная гнетущая обстановка под влиянием величественного и сурового вида Всеслава. Я же не мог оторваться от золотой звероподобной фибулы князя, детали, которая лишь подчеркивала напряженную атмосферу в тереме.
Всеслав был правителем огромной могущественной державы, чьи владения раскинулись на сотни километров, от прибалтийских городов Кукенойс и Герцике до окрестностей города Менска. Конечно, у столь значительного правителя, как Всеслав, было множество своих забот.
Впоследствии мой отец вспоминал, что, когда молчаливые дружинники ввели его с семьей в терем, и он очутился перед лицом отрешенного и сурового князя Всеслава, у отца внезапно ослабели и начали трястись ноги, язык онемел и сердце начало бешено колотиться.