Луна обнимает за талию
Шрифт:
Дина с трудом сдерживала слезы. В ее представлении беседа должна была течь по-другому. Кончено, она не ожидала теплых объятий матери, но и такой резкой реакции тоже. А еще больно было услышать такое про отца. Воспоминания Дины хранили образ доброго и светлого человека. Он, будучи пьяным, часто садил дочку на колени и от всего сердца просил прощение за то, что он такой никудышный, а потом осыпал комплиментами. Так что Дина росла с убеждением, как она умна и красива. Потому что папа так сказал.
– Хватит! Я просто… – Дина вдруг забыла те вопросы, которые
Зоя вновь закинула ногу на ногу и спросила:
– Это все? Не похоже, что ты выполнила задание Ирины.
В гостиной было неуютно. Солнце спряталось за тучей, ползущей по голубому небу. Из приоткрытого окна потянуло холодом. Дина все никак не решалась уйти. Она знала, что мама будет внимательно наблюдать за ее неловкими попытками подняться.
– Ничего… Я попробую еще… Короче, ладно, – Дина перекатилась на бок и, упираясь ладонями в подлокотник дивана, встала. Зоя не отправилась следом, чтобы проводить.
Дина не помнила, как преодолела испытание лестницей. В груди жгла горячая обида, слезы мешали глядеть под ноги, и в какой-то момент она подумала, что сляжет прямо в этом подъезде. Но желание больше никогда не видеться с матерью придавало силу, правда, какую-то злостную и разрушительную.
Сквозь пелену дневного света Дина разглядела мерседес. Еще немного – и она окажется внутри, рядом с Олесей, в безопасности и вдали от этого адского портала. Только вот подруги нигде не было.
– Нашла время для экскурсии! – проворчала она и вытащила телефон из сумочки. Однако телефон выскользнул из трясущихся пальцев и упал под скамейку. – Сука! Как тебя теперь поднять?
Дина сейчас хотела только одного: громко заорать и затопать ногами, но она была уверена, что мать наблюдала за ней из окна гостиной. Она попыталась опуститься на одно колено, но поскользнулась и распласталась на скамейке. В это самое время хлопнула дверь подъезда и женский прокуренный голос спросил:
– Что случилось? Вам помочь?
Раздался и второй голос. Женщина говорила шепотом, но, конечно, Дина все слышала.
– Хочешь попасть под грузовик?
– Да заткнись ты!
Дина решила обозначить свое присутствие, мол, не сплю тут пьяная:
– Все в порядке. Я просто поскользнулась. Не могли бы вы подать мне руку?
Женщины помогли Дине подняться. Одна из них, высокая и курносая, показалась знакомой.
– Динка? Это ты? Какими судьбами? Я тебя и не узнала сразу, вернее, твою жопу, ха-ха, – женщина улыбнулась, выставляя на показ крепкие желтоватые зубы. В короткой кожаной куртке и обтягивающих джинсах она казалась вышедшей из двухтысячных годов. – Ты меня не помнишь? Я Маша Токарева. Сейчас я уже не Токарева, конечно, – она многозначительно посмотрела на свою подругу, которая тоже вырядилась в короткую куртку и обтягивающие джинсы.
Дина помнила обрывочно и смутно. Кажется, Маша
Маша спросила:
– Маму навещала? Чего так редко появляешься?
Машина подруга, с брезгливостью разглядывая Динину фигуру, усмехнулась:
– Понятно почему.
И тогда Маша ударила подружку в плечо, взывая к вежливости.
Дина не знала, как отвязаться от неприятной компании, но телефон по-прежнему валялся под скамейкой, а Олеси нигде не было видно. Идти все равно некуда.
– Да. Навестила Зою. Но уже уезжаю. Дети ждут.
Маша и ее подружаня еще раз оглядели Дину. Неужели сомневались, что у такой горы жира могут быть дети?
– Ну ты это. Когда в следующий раз приедешь, дай знать. Попьем чайку, перетрем былое, – предложила Маша.
Дина хоть и кивнула, но понимала, что перетирать особо нечего.
Подружка подтолкнула Машу в локоть, побуждая идти, но та внезапно вспомнила:
– Я с твоей мамкой часто общаюсь. Да! Как-то недавно мы даже выпивали. Ты ничего не подумай. Мы не алкашки какие-то. Настроение у меня было поганое. Я бутылку винца купила, а одной пить, сама знаешь, не фонтан. Про тебя спрашивала, но Зоя так ничего и не рассказала. Я так поняла, что отношения у вас не очень. Да и ты сама сильно изменилась после убийства Светки. До этого хоть здоровалась, а так стала тенью ходить. Худая была такая. Ужас! Я реально думала, что ты откинешься.
Дина вздрогнула. Луна так не любила, когда ее называли Светланой. Это имя, как она считала, было таким скучным и некрасивым. Тем более Светка. Дина в очередной раз оглянулась, в надежде отыскать Олесю, а Маша все не замолкала:
– А я в третий раз замуж вышла. Вот недавно совсем. За брата Насти Фадеевой, одноклассницы твоей. Помнишь такую? Вон она в том доме жила. В четырнадцатом. Ага. Она в Ирландию уехала по работе, так и осталась там жить. Кстати, Миша Иванов в кино снимается. Один сериал уже вышел? Как же он называется? Блин, забыла.
У Дины от переизбытка информации закружилась голова. Она хотела, чтобы Маша поскорее заткнулась и, забрав подружку, которая продолжала рассматривать Дину, как экзотическое животное, свалила по своим делам. Но вдруг запоздалая мысль заставила ее покачнуться. Колени задрожали, а по затылку пополз болезненный холод. Дина почувствовала, как ее сознание куда-то уплывает, так что она сосредоточилась на губах Маши, лишь бы не грохнуться в обморок.
– Прости, Маша, почему ты сказала «после убийства» Луны? Что ты имела ввиду?
Женщина сморщила лицо, которое стало похоже на изюм, и уставилась на небо, рассуждая о вопросе:
– Луна? Кто это?
– Я хотела сказать… Вернее, «после убийства Светки», но ведь она, Света… ну… повесилась, – Дина пыталась контролировать голос, но он предательски дрожал.
Маша с изумлением переглянулась со своей подружкой и ответила:
–Динка, ты чего? Убийца уже отсидел и вышел на свободу. Какое повесилась? Тот мужик типа пытался выдать убийство за суицид. Как ты могла этого не знать?