Луна в кармане
Шрифт:
– Ох, Коли, - снова произнесла она и обняла меня. Мое лицо уткнулось в ее плечо, обтянутое
тканью спортивного топа, и, вдохнув запах ее волос, я чуть не сорвалась на плач снова. –
Пожалуйста, не злись на меня, хорошо?
Я обняла ее в ответ, хотя сначала не собиралась этого делать. Мне просто стоило представить, как
я стою, словно каменное изваяние, такая неподвижная и холодная, а она обнимает меня перед
долгим расставанием – я уезжаю на лето в Колби, а она отправляется
тур «Fly Kiki». Я неловко потрепала ее по спине.
– Люблю тебя, - прошептала она. Поезд остановился прямо перед нами.
«Тогда возьми меня с собой» - вот, что мне хотелось закричать, но я понимала, что эти слова
принесут больше проблем, чем пользы, так что в ответ я сказала лишь:
– Я тоже тебя люблю, - и зашла в вагон. Сев у окна, я помахала ей рукой в ответ, с трудом
проглотив вставший в горле комок. Затем воткнула в уши наушники, включила музыку так громко,
как только было возможно, и закрыла глаза. Поезд тихонько отъехал от станции, оставляя маму
позади.
Моя жизнь не всегда была такой.
Первое мое настоящее воспоминание – мне пять лет и я в белых кроссовках «Мэри Джейн» сижу
на переднем сиденье нашего с мамой пикапа, припаркованного перед универсамом «Seven-
Eleven». На улице очень жарко, и мама зашла в магазин за газировкой. О, а вот и она идет – в
руках две большие бутылки «Big Gulps», упаковка чипсов «Fritos» и коробка печенья «Twinkies».
На ней красные ковбойские ботинки и короткая юбка, хотя тогда это были еще наши «толстые
года». Тогда мы обе были толстыми, очень и очень толстыми (худший мамин вес – 325 фунтов
(*примерно 147 кг)), но это не останавливало нас от того, чтобы носить яркую одежду.
Мама открывает дверь со стороны водителя.
– Подвинься-ка, - она с трудом усаживается на свое место возле меня и кладет покупки, куда
попало – чипсы оказываются у меня на коленях, а газировка где-то под сиденьями. – Ну вот.
Теперь мы протянем до Техаса, - улыбается она.
Большая часть моих детский воспоминаний именно такая: пустыни, дороги, мелькающие за окном
машины деревья, чипсы и печенье. Названия фаст-фуда и пейзаж за окном менялись, но кое-что
оставалось неизменным – мы с мамой толстые. До следующей остановки недалеко. И мы всегда
вместе – одни против целого мира.
Последняя наша остановка – Шарлотт, Северная Каролина, три года назад. Это место было
единственным, где я прожила дольше всего, никуда не собираясь и не переезжая, именно здесь я
ходила в одну и ту же школу самое продолжительное время. А еще здесь моя мама стала Кики
Спаркс.
До этого она была
заработать, берясь то за одно, то за другое: работала на автозаправке, была оператором в call-
центре, продавала косметику и даже занималась оформлением заявок в каком-то эскорт-
агентстве. В Шарлотте она поехала устраиваться на работу в химчистку, но случайно «зацепила»
на парковке чью-то машину. В качестве «отработки» стоимости хозяйка автомобиля предложила
маме место в своем фитнес-центре: в мамины обязанности входила уборка зала и ответы на
телефонные звонки. За хорошую работу хозяйка фитнес-центра предложила маме бесплатный
абонемент на занятия. Вот так вот все налаживалось во время наших «толстых лет» - в последнюю
минуту, но непременно к лучшему.
Мама пыталась похудеть всю свою жизнь, но только в «Леди-Фитнес» ей стало это удаваться. Она
всегда любила танцы и преуспела в аэробике, а на занятия ходила всегда, как только выдавалась
свободная минутка. Через неделю или две мама стала таскать на занятия и меня. Это было
несколько неловко – наблюдать за тем, как мама с энтузиазмом прыгает по степ-платформе,
размахивает руками, хлопает в ладоши и подпевает музыке.
Как бы то ни было, тренеры обожали ее. Через несколько месяцев мама стала помощницей на
занятиях, а чуть позже прошла специальные курсы и получила сертификат, так что теперь могла
вести свои собственные занятия. В то время она была самым полным из инструкторов в «Леди-
Фитнес», но ее занятия любили все. У нее была отличная музыка, она знала по имени всех, кто
занимался у нее, и вдохновляла каждого собственным примером, показывая, что все мы
способны на многое, нужно лишь поставить себе цель.
В Шарлотте мы прожили два года – и мама похудела на сто шестьдесят фунтов (*72 килограмма),
а я на сорок пять (*20 килограммов), и Катарина исчезла вместе с завтраком из пончиков и
литрами шоколадного молока. Вместо нее появилась блистательная Кики Спаркс.
Мама обожала свое новое сильное тело, но для меня справиться с переменами было сложнее.
Несмотря на то, что из-за лишнего веса надо мной издевались всю жизнь, факт того, что теперь я
могу обхватить свое запястье, почему-то пугал. Не поймите неправильно, но посреди меняющихся
пейзажей за окном машины и разнообразных маминых работ еда была единственным, что
успокаивало меня и давало хоть какое-то чувство защищенности, а в своем теле я могла
спрятаться. Теперь, став почти на пятьдесят фунтов легче, мне негде было скрываться. Иногда,