Лунатики
Шрифт:
— На случай голода, — добавил Муромец, глядя на убывающие не по дням, а по часам хозяйские запасы.
Перед сном, расплетая косу, Соня каждый вечер вспоминала о бабушке. Сжав в кулаке лунный камень, словно он был передатчиком, мысленно посылала сообщения: «Бабуля, не волнуйся, я в порядке. Мы скоро увидимся». Она, как и все, верила в то, что, когда лаборатория будет разрушена, они смогут предъявить записи об экспериментах профессора и оправдать себя. Часто вспоминала Соня и о Лере. Слова гадалки о том, что ее сестра жива, внушали надежду. Чем ближе к полнолунию, тем больше росла сила гадалки,
Сидя на крыльце и глядя на половинку луны, зависшую над лесом, Соня горестно вздохнула.
— О чем ты думаешь? — спросил ее Лис, присаживаясь рядом.
— О ночи, когда пропала Лера. Если бы только знать, что тогда случилось!
Соня машинально нащупала в кармане лунный камень, и пальцы кольнуло холодом, а сердце — иглой. Перед взором вдруг отчетливо возник Кирилл, сидящий в красной спортивной машине у ее дома. Соня ни разу не вспоминала о своем однокурснике с тех пор, как случайно встретила его во время пожара в общежитии. Что показал ей камень — прошлое, настоящее, будущее? Может, у Кирилла не было времени передать весточку от нее бабушке и он только сейчас вспомнил о просьбе Сони?
— Уверен, твоя сестра жива, — ободрил ее Лис и, заметив, что Соня застывшим взглядом смотрит на лес, насторожился: — Ты чего, Софи? Опасность?
Откуда-то с поля налетел ветер, и вместо свежего аромата луговых трав Соня вдруг почувствовала душный мускусный парфюм Кирилла, от которого ее всегда мутило. Соня мотнула головой, дурман развеялся. Лес был тих и спокоен, тревожиться было не о чем. Должно быть, вымоталась за день, вот и мерещится всякое…
— Идем в дом. — Она поежилась на ветру и поднялась на ноги. — Холодно.
Растущая луна, зависшая над лесом, разочарованно осветила опустевшее крыльцо. Уж она-то прекрасно знала, что произошло той майской ночью, когда пропала сестра Сони.
Лера
Прошлое полнолуние
Кирилл Черский сидел в своей машине во дворе дома Сони Смирновой и пялился на ее окно, как последний дурак. Наверное, виноват май с его неуловимым романтическим флером, витающим в промытом грозой воздухе. А еще — строгие голубые глаза самой Сони. И то, что ей нет никакого дела до его богатства и дорогой спортивной тачки. Будучи единственным сыном обеспеченного отца, Кирилл привык получать все, что пожелает. Вот только Соню он получить не мог.
В сгустившихся сумерках ее окно светилось как маяк. И Кирилл, не задумываясь, отдал бы все свои богатства за то, чтобы очутиться сейчас в этой залитой электрическим светом комнате. Наверное, она сидит сейчас над учебником, готовится к занятиям, и ее голубые глаза скользят по страницам, а губы беззвучно повторяют строки… С каким удовольствием он вырвал бы учебник из ее рук, а затем притянул непокорную Соню к себе и впился бы ей в губы неистовым, обжигающим поцелуем! Уже решившись на отчаянный шаг, Кирилл потянулся к бардачку, нащупал черный сверкающий флакон эксклюзивного парфюма и щедро облился им. Именно так в его представлении, мускусом и амброй, должен пахнуть мужчина, который привык побеждать.
Вдруг в окне мелькнула гибкая тень, и Кирилл жадно подался к лобовому стеклу. Соня! Распахнулась рама, и девушка запрыгнула на подоконник. «Что она делает?» — занервничал Кирилл. Но тут Соня ловко переступила на пожарную лестницу и стала быстро карабкаться на крышу, как будто проделывала это уже сотни раз. Миг — и она исчезла на крыше.
Заинтригованный Кирилл выскочил из машины и подбежал к пожарной лестнице. Что за секреты у Смирновой на крыше? Может, у нее с кем-то свидание? Желтая луна насмешливо следила за ним круглым глазом. Его обожгло ревностью, и он, подтянувшись, уцепился за край пожарной лестницы. Но тут в окне первого этажа мелькнул огромный женский силуэт и визгливо залаял в форточку:
— Кто тут лазает? Щас милицию вызову!
От неожиданности Кирилл разжал руки и неудачно спрыгнул на землю, досадливо выругавшись. Неприятности с полицией, которую вздорная баба по старинке зовет милицией, ему ни к чему. Отец и так недавно улаживал конфликт с дорожной инспекцией, после того как Кирилл лихо прокатился по пешеходному Арбату и выложил видео в сеть. «А классное получилось видео, — Кирилл самодовольно улыбнулся, — полмиллиона лайков собрало». Ситуацию замяли, но отец пригрозил заблокировать ему карту, если Кирилл снова вляпается…
Кирилл осторожно отступил в тень, чтобы противная соседка его не увидела, и задрал голову к небу. Что Смирнова делает на крыше? Можно ведь ей позвонить, осенило его. И он набрал номер, который дала ему Арина, на своем новеньком айфоне. Из динамика полились длинные гудки, а мелодии мобильного с крыши так и не донеслось, — наверное, Соня отключила звук в своем телефоне. «Абонент временно недоступен», — равнодушно сообщил механический голос. «И находится на крыше», — добавил про себя Кирилл.
Вдруг сверху донесся легкий стук. Задрав голову, Кирилл увидел, как Соня стала спускаться по пожарной лестнице. Он ожидал, что она вернется к себе, но, поравнявшись с распахнутым окном на пятом этаже, она продолжила двигаться вниз. Прямо к нему в руки. Кирилл торжествующе усмехнулся и, дождавшись, пока девушка достигнет последней ступеньки и спрыгнет вниз, крепко поймал ее за талию.
— Эй! — В ее голосе не было смущения или испуга, только досада.
Она порывисто повернулась к нему, хлестнув по лицу собранными в хвост волосами, и Кирилл мгновенно разжал руки:
— Ты не Соня!
— Конечно, я не Соня, — насмешливо отозвалась незнакомка.
Теперь, когда девушка оказалась рядом, стало понятно, что общего у нее со Смирновой — только стройная фигура и длинные волосы, да и те более темного оттенка, не русые, а каштановые.
— Я ее старшая сестра. Лера. — Девушка была на полголовы выше Сони и смотрела на него чуть свысока.
— Я не знал, что у Сони есть сестра, — растерянно протянул Кирилл.
А впрочем, много ли он вообще знает о Смирновой? Она едва ли перебросилась с ним парой фраз за весь первый курс. Ее телефон и адрес — и те он узнал от Арины, точнее, купил — за новые духи, которые Арина присмотрела в магазине, когда они гуляли втроем, а Денису они, конечно, оказались не по карману.