Лунная афера
Шрифт:
Воробьев мрачно проговорил:
– Я примерно так и думал. Заказчик, конечно же, не установлен?
– Мои люди работают в этом направлении.
– А что по Антону Захарову?
– Копаем. Из того, что удалось узнать к данному моменту, ясно одно: человеком он был сугубо положительным; бывший штурман военной авиации, заслуженный офицер, хороший семьянин. Ни с каким криминалом ранее не соприкасался.
– Вероятно, он обладал каким-то компроматом?
– Я того же мнения. Остается выяснить, каким именно и на кого.
– Хорошо… Что у тебя еще?.. Ты,
– Вторая новость изложена в этом рапорте, – Донсков протянул свернутый пополам стандартный лист бумаги. – И об этом, Игорь Александрович, до определенного момента прошу не распространяться.
Развернув листок, тот углубился в чтение…
* * *
– …Жирный клоун! Потный недоумок! Идиот с одышкой и булимией! – источал злобу и скрипел зубами Велесов. Пребывая в бешенстве, он готов был своими руками задушить Глобуса.
Лифт доставил его до нужного этажа, дверцы мягко разъехались. Стремительно следуя в сторону своего кабинета, олигарх все еще «кипел» и ругался. Приотстав на полшага, за ним семенил один из ближайших помощников. Замыкал шествие молчаливый азиат.
Помощник только что встречался на нейтральной территории с работавшим на Велесова сотрудником Роскосмоса и узнал от него неприятную новость: тому не удалось лишить «Мир-экспресс» топлива и возможности вернуться на Землю. Он трижды отправлял закодированный сигнал, отключавший автоматику и запускавший маршевый двигатель корабля, но экипаж своевременно принимал меры, не допустив большого перерасхода. По сути третья попытка несанкционированного запуска полностью провалилась, так как была моментально заблокирована космонавтами. Одним словом, космический корабль продолжал полет по установленной программе и в скором времени должен был войти в плотные слои Земной атмосферы.
Остановившись перед дверью кабинета, миллиардер повернулся к помощнику:
– Договорись с ним о встрече в «Bo&Co» и отдай наличкой двадцать процентов от ранее оговоренной суммы. Нет, подожди… Десять! На большее он не наработал.
– Понял вас, Роман Аркадьевич – десять процентов.
– Свободен. А ты, Ли, задержись, – приказал Велесов. – Нужно кое что обсудить…
Зайдя в кабинет, азиат встал у двери в смиренной позе ожидания приказаний.
Миллиардер упал в кресло. Отдышавшись, он выдвинул ящик и подхватил лежавший там цифровой приемо-передатчик. На полу возле стола уже несколько дней валялся без дела провод с замысловатым штекером. Провод тянулся к стене, исчезал в крохотном отверстии и уходил на самый верх небоскреба, где над стеклянной крышей зимнего сада торчали многочисленные антенны, включая крупные параболической формы.
Резким движением схватив провод, он вогнал штекер в разъем. Включив аппарат и нажав на одну из клавиш, крикнул в микрофон открытым текстом:
– Басаргин! Басаргин, твою мать, ты меня слышишь?!
* * *
Ознакомившись с текстом рапорта, Воробьев машинально выдернул из кармана платок и промокнул выступившие на лбу капли пота.
– Дай закурить, – попросил он у Донскова.
Тот молча протянул раскрытую пачку.
Игорь Александрович раскурил сигарету, сделал несколько нервных затяжек. Затем дважды кашлянул в кулак и спросил:
– Это что же такое?.. Выходит, сигнал на запуск двигателя исходил из нашего ЦУПа?
– Получается так, Игорь Александрович, – негромко ответил Донсков.
– Значит, крыса у нас завелась? Невероятно… Твои люди могут определить, кто это сделал конкретно?
– Пытаемся. Каждый раз это происходило в смену старшего руководителя полетов Ивана Андреевича Соловьева. В смене почти полторы сотни специалистов, так что быстро установить злоумышленника не получится. Но мы работаем.
– Да-а, Егор, озадачил ты меня!.. Ты уж постарайся – разберись с этой нехорошей ситуацией.
– Делаем все возможное. Просматриваем материалы с камер наблюдения, опрашиваем надежных людей, анализируем. И еще раз прошу: пока никому ни слова.
– Даже Образцову?
– Образцову – можно. Но только ему.
– Ясно. Не буду тебя задерживать. Спасибо за информацию…
После ухода Донскова, Воронцов разыскал в огромном зале своего заместителя.
– Ты чего такой… потерянный? – сразу обратил тот внимание на состояние шефа.
– На, почитай, – протянул Воробьев рапорт.
Ознакомившись со свежей информацией, Анатолий Андреевич изумленно хмыкнул и сказал:
– Не припомню, чтобы в нашей организации случалось подобное.
– Сейчас, к сожалению, такое время, что я уже ничему не удивляюсь. Все продается, и все покупается. Поэтому давай оставим эмоции и подумаем, как выйти из положения.
– Я готов, – вздохнул Образцов.
– Инженерная группа произвела расчеты?
– Да. Точного остатка топлива мы не знаем. Взяв за основу приблизительную цифру, расчеты показали, что для коррекции траектории и торможения перед входом в атмосферу топлива хватит впритык. В крайнем случае скорость будет на пять-шесть процентов выше расчетной.
– Пять-шесть, – повторил Воробьев. – А критическое превышение – восемь-десять.
– Да, как говорится: зазор минимален, а риск максимален.
– Район посадки вычислили?
– Обсчитали в рамках средней погрешности.
– Погрешности, – вздохнув, повторил Игорь Александрович. И признался: – Ненавижу этот театральный момент.
– В каком смысле «театральный»? – не понял заместитель.
– Это когда мы с тобой сидим в ЦУПе как в зрительном зале и глядим на сцену, где развивается сюжет. Глядим и никак не можем повлиять на ход спектакля.
– Занятная метаморфоза. Как думаешь, они живы?
Игорь Александрович спрятал рапорт в карман пиджака.
– Надеюсь, – сказал он. И, негромко добавил: – Толя, у меня к тебе одна деликатная просьба.
– Да, Игорь, слушаю.
– Найди нашего пресс-секретаря и составь с ним два варианта заявления для прессы. Первый – на тот случай, если посадка пройдет штатно, и ребята окажутся живы. И второй… Черт… как же не хочется об этом думать. Ну, в общем, сам понимаешь.
– Понимаю, – кивнул Образцов. – Сделаем…