Лунная девушка [= Девушка с Луны] [The Moon Maid]
Шрифт:
Из-за того, что женщины и дети двигались медленнее воинов, идущих на марше (когда они одни, то воины редко переходят с галопа на шаг), то мужчины чаще шли быстрым шагом. Мы двигались по хорошо утоптанному пути, минуя множество пустых деревень, из которых поступала добыча для Но-ванов. Мы пересекали множество рек, лунный мир был полон ими. Встречалось также множество озер, а с вершины одного из хломов я увидел водное прострнство, похожее на огромное море.
Нам с Ортисом не доставалось достаточного количества пищи, потому что во время своих длительных переходов Но-ваны обходились без мяса по нескольку дней и в конце концов бесились от голода, так как потребляемые ими фрукты и овощи, казалось, совсем не удовлетворяют их.
Мы двигались довольно резвым галопом, когда безо всякого предупреждения с покрытой снегом горы налетел резкий порыв ветра, холодного и освежающего. На Но-ванов это произвело
Старый Га-ва-го остановился и подождал нас. Сопровождающие его воины выглядели испуганными не меньше остальных, но они не посмели бежать, пока Га-ва-го не отдал нужного приказа. Думаю, они чувствовали себя в большей безопасности, когда находились рядом с вождем, так как очень верили в него, хотя были настолько перепуганы, что довольно было малейшей паники, чтобы заставить их броситься врассыпную. Га-ва-го подождал, пока не приблизились последние из едущих позади, и направил племя прямо к горам. Но-ваны двигались компактной массой, хотя могли стать легкой добычей в случае внезапного нападения неприятеля. Предполагаю, они знали, что их враги тоже испуганы приближающимся штормом, поэтому существовала лишь малая вероятность нападения, если вообще существовала.
Наконец мы выбрались на холм, покрытый большими деревьями, дававшими хоть какое-то укрытие от ветра и дождя, который усиливался в прямой пропорции от ярости урагана.
Когда мы остановились, я соскользнул со спины везшего меня воина и обнаружил рядом женщину, которая учила нас с Ортисом языку Ва-га.
— Почему все так напуганы? — спросил я ее.
— Приближается Зо-аль, — испуганно прошептала она. — Он злится.
— Кто такой Зо-аль? — поинтересовался я.
Она посмотрела на меня, изумленно открыв глаза.
— Кто такой Зо-аль?! — повторила она. — Говорят, вы сказали, что пришли из другого мира, и я почти поверила, а теперь вы спрашиваете, кто такой Зо-аль?
— Ну, так кто же он? — настаивал я.
— Огромный зверь, — прошептала она. — Он везде. Он живет в больших ямах и, когда злится, выходит наружу и заставляет воду падать с неба и гонит воздух. Мы знаем, что наверху нет воды, — она показала в небо. — Но когда Зо-аль злится, он заставляет воду падать оттуда, где ее нет, так силен Зо-аль! И он заставляет воздух бежать с такой скоростью, что деревья падают, и хижины разваливаются или поднимаются высоко вверх. И затем — о ужас из ужасов! — он издает кошмарный звук, пред которым самые могучие воины падают на землю и закрывают уши. Мы разгневали Зо-аля, он гневается на нас, и я не смею просить его не насылать на нас этот кошмарный звук.
И внезапно в моих ушах зазвучал самый ужасный взрыв, какой я когда-либо слышал. Такой ужасный, что я решил, что мои барабанные перепонки лопнут; и одновременно огромный огненный шар покатился с горы прямо на нас.
Женщина, закрывающая уши, затряслась и, увидев огненный шар, издала пронзительный крик.
— Свет, который пожирает! — закричала она. — Когда он появляется — это конец, Зо-аль обезумел от ярости!
Земля затряслась от ужасного грохота. Огненный шар прокатился вдалеке от нас, оставляя за собой почерневшую и дымящуюся растительность, и я почувствовал исходящий от него жар. Какой бы природы это пламя ни было, дождь прекратился почти мгновенно. Шар продвинулся еще на десяток миль, перекатываясь через холмы и долины, а потом внезапно взорвался с грохотом еще более громким, чем услышанный мною в первый раз. Землетрясение вряд ли могло потрясти землю сильнее, чем этот жуткий лунный гром.
Я впервые своими глазами наблюдал лунный электрический шторм, и меня не удивило, что обитатели этого странного мира настолько перепуганы. Они приписывали эти штормы, как и прочие несчастья, Зо-алю, огромному существу, прячущемуся в глубинах лунных кратеров, достигающих внутреннего лунного мира. Я удивился, почему они не боятся, что подует ветер и вырвет деревья с корнями, и спросил об этом женщину, стоящую рядом.
— Да, — ответила она, — такое часто случается, но чаще случается другое: находящегося на открытом месте воздух подхватывает и несет, пока не швырнет вниз с огромной высоты на твердую почву. Деревья начнут ломаться, и мы, увидев это, убежим, если окажемся достаточно быстрыми.
— Мне кажется, — сказал я, — было бы безопасней, если Га-ва-го отведет нас в то глубокое ущелье, — и я указал на впадину в холмах справа от нас.
— Нет, — ответила она, — Га-ва-го умен. Он привел нас в самое безопасное место. Мы там спрятались бы от воздуха, несущего деревья, и, возможно, от пожирающего света, но вода, которая топит, застигла бы нас там, потому что сейчас все впадины заполнены водой.
Она была не так уж не права. Стекая вниз со склонов холмов, вода заполняла все впадины. В настоящий момент, несмотря на то, что впадина была прибизительно тридцати футов глубиной, вода переполняла ее. Если бы кто-то отважился спрятаться там, наверняка утонул и его смыло бы в океан, начинающийся неподалеку. Было ясно, что Га-ва-го действовал не в слепом ужасе, хотя я видел испытываемый им ужас перед электрическим штормом, ибо лишь лн один мог вызвать страх у этих бесстрашных и безжалостных людей.
Сколько времени продолжался шторм я не могу сказать, но его продолжительность была довольно велика. Об этом свидетельствует тот факт, что я чувствовал голод и ел фрукты с окружающих нас деревьев как минимум шесть раз и дважды спал. Мы промокли до нитки и замерзли. В течение всего шторма Но-ваны все время меняли положение по отношению к ветру, — прячась под деревьями, они старались повернуться к нему спиной и стояли с опущеной головой, словно скот. Мы насчитали двенадцать раскатов сотрясающего почву грома и были свидетелями шести проявлений света, «который пожирает». Деревья падали вокруг нас, и насколько хватало взгляда, травы плотно полегли на землю. Мне сказали, что штормы возникают внезапно, их можно ожидать в любое время года — я использую это выражение по привычке, на Луне трудно обнаружить какие-то четко выраженные сезонные изменения, по которым можно было бы отмечать течение времени, как на Земле. Из своих наблюдений и расспросов Ва-га я заключил, что лунная растительность репродуцируется вне зависимости от сезона; погодные условия и температура дождей оказывают самое решающее влияние на этот процесс. В период затяжных холодных дождей развитие замедляется, в то время как теплые дожди вызывают совершено обратный эффект, в результате растительный мир можно наблюдать во всех стадиях развития одновременно: на одном дереве — цветы, плоды — на втором и сухие листья — на третьем. Так что даже растения не могут помочь в измерении времени внутри Луны. Даже период беременности среди Ва-га нерегулярен и зависит исключительно от физического состояния женщины, как, впрочем, и от климатических условий. Когда племя хорошо кормится, погода — теплая, воины — побеждают, и женщины ни о чем не волнуются, они роджают детей в удивительно короткие сроки. С другой стороны, холод, голод, длинные переходы, частые стычки, вызывают противоположный эффект. Я убедился, что женщины нянчатся с детьми крайне короткий период времени; те растут быстро, и, как только у них отрастают зубы настолько, что молодняк оказывается в состоянии есть мясо, их отлучают от матери. Это дьявольские маленькие негодяи, молодежь находит развлечение в бессмысленной жестокости. Они недостаточно сильны, чтобы подвергать пыткам взрослого. Поэтому они издеваются друг над другом (после того, как они считаются подросшими, матери уже не присматривают за ними), в результате чего более слабый частенько погибает. Они пытались проделать несколько своих жестоких опытов на Ортисе и мне, но после того, как мы сшибли нескольких из них с ног, оставили нас в покое.
Во время шторма они стонали и, дрожа от холода, жались ко взрослым. Наверное, в этом стыдно признаться, но я не испытывал к ним жалости и, скорее, предпочел бы, чтобы они замерзли насмерть, настолько ненавистны и дики они были. Становясь взрослыми, они несколько умеряют свою бессмысленную жестокость, хотя и остаются такими же дикими, и их энергия направляется на два жизненно важных интереса — добычу мяса и женщин.
Вскоре после того, как дождь стих, ветер начал успокаиваться. Замерзший, застывший и чувствовавший себя отратительно, я все же выбрался на открытое пространство, желая проделать несколько упражнений и заставить кровь циркулировать быстрее. Пока я расхаживал взад и вперед, разглядывая последствия шторма, мой взгляд случайно поднялся к небу, и в нескольких сотнях футов над лесом, в котором мы нашли прибежище, я увидел нечто, сначала показавшееся мне огромной птицей. Она слабо взмахивала огромными крыльями и казалась уставшей до последней степени. Насколько я мог видеть, она пыталась вернуться в направлении гор, но ветер постоянно относил ее к равнинам и морю. Когда она оказалась надо мной, я изумлении вскинул брови: то, что сначала показалось мне огромным горбом между крыльями, сейчас очертниями напоминало человеческую фигуру.